Г. Черненко

ПРИГЛАШЕНИЕ В МЕЖПЛАНЕТНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Говорят, что до сих пор в Ленинград на Плуталову улицу, 2, приходят письма, адресованные писателю Якову Исидоровичу Перельману. Пишут читатели, обращаются к автору с вопросами, не предполагая, что его давно уже нет в живых, что он погиб в блокадном Ленинграде сорок семь лет назад.

Конечно, самой знаменитой из перельмановских книг является его "Занимательная физика". Хорошо помню тот день (и даже час!), когда она попала мне в руки. Помню, хотя прошло с тех пор уже около сорока лет. Ни до того, ни после более интересной, более поразительной "физики" мне читать не приходилось. Да, уверен, и не только мне одному. Возьмите эту книгу, перечитайте. Ну кто еще мог кроме Перельмана так просто, так ясно, так занимательно рассказать о науке и ее "скучных" и "сухих" законах?

Впервые "Занимательная физика" вышла в свет в 1913 году и с тех пор переиздавалась более двадцати раз! И так почти любая книжка Я. И. Перельмана. Его "Занимательная алгебра" выдержала тринадцать изданий. "Занимательная геометрия" и "Занимательная астрономия" - по одиннадцать. "Занимательная арифметика" выходила девять раз. "Занимательная механика" - семь.

Когда дотошные библиографы подсчитали, каков же общий тираж перельмановских книг, изданных в нашей стране, то получили "астрономическую" цифру: более тринадцати миллионов экземпляров! Это, повторяю, только в нашей стране. Но ведь книги эти переведены и на многие языки народов других стран. Их читают в Англии и Франции, Испании и Финляндии, Японии и Болгарии. Их знают в Чехословакии и Германии, Румынии и Польше, Египте и Китае. Они разошлись по всему миру, по всем континентам.

"Человек, написавший библиотеку". Так можно сказать о Перельмане. И это не будет преувеличением. В самом деле, если собрать все его книги вместе, если поставить их в ряд, то получится целая библиотека увлекательных книг о науке, научных загадках и тайнах.

Плуталова - тихая улочка на Петроградской стороне. Здесь Перельман поселился с женой Анной Давидовной в 1915 году и прожил почти безвыездно двадцать семь лет. Адрес писателя был широко известен. Яков Исидорович имел обыкновение указывать его в своих книгах, с тем чтобы каждый из читателей мог при желании ему написать.

Вот сюда, на Плуталову улицу, 2, в квартиру № 12, пришел однажды будущий писатель, а тогда, в 1936 году, молодой редакционный работник, Лев Эммануилович Разгон. Через много лет он вспоминал об увиденном.

Стены большой комнаты, рабочего кабинета Перельмана, были сплошь заставлены книжными шкафами и стеллажами, на которых покоились бесчисленные ящики, плотно набитые аккуратными каталожными карточками. На диване, на стульях и просто на полу громоздились кипы журналов - иностранных и советских. "Среди этих горных хребтов книг, папок, ящиков, - рассказывал Разгон, - медленно и неслышно расхаживал хозяин, точно такой, каким я себе представлял его, кладовщика тайн природы. Он - небольшого роста, сутуловатый. За старомодным "чеховским" пенсне натруженные, подслеповатые глаза. Движения его медлительны, безостановочны, и весь он - маленький, в потертой бархатной блузе - напоминает чем-то доброго сказочного гнома".

Не прерывая беседы, Яков Исидорович "обрабатывал" свежую почту. Вскрывал конверты и пакеты. Бегло прочитывал письма. Перелистывал журналы, делал в них какие-то пометки или же брал карточку, быстро что-то записывал на ней, не оборачиваясь доставал ящик и привычным движением ставил карточку именно туда, куда следовало. "Смотреть на все это, вспоминал Разгон, было не только интересно - увлекательно!"

О чем же говорил Перельман со своим гостем? О многом. О научно-популярной литературе, о занимательной науке и, конечно, о том, что в то время особенно интересовало Якова Исидоровича, - о полетах в просторы Вселенной.

Теперь уже общепризнано: Перельман был не только создателем удивительных книг, "профессором занимательных наук". Самые авторитетные ученые говорят о нем: "Он стоял у колыбели нашей космонавтики. Он помогал прокладывать путь в космос". Как же это получилось?

Может показаться неожиданным (да многие и вправду удивляются), что по образованию Перельман был не физиком, не математиком, а лесоводом. В 1908 году он закончил (с отличием, по первому разряду!) петербургский Лесной институт. Какой лесничий или там лесоустроитель из него получился бы, можно лишь предполагать, но, к счастью, призвание писателя победило.

Издавался тогда в Петербурге иллюстрированный научно-популярный журнал "Природа и люди". Он был известен на всю Россию. В этом журнале и стал работать молодой литератор.

Наступил 1912 год. Яков Исидорович был уже автором многих статей и занимательных очерков о достижениях и победах науки, он уже писал свою "Занимательную физику", когда в петербургском журнале "Вестник воздухоплавания" появилась работа К. Э. Циолковского "Исследование мировых пространств реактивными приборами".

Удивительная работа! Еще автомобили были редкостью. Авиация только набирала силы. А в статье Циолковского ("Кто это?" - спрашивали друг друга многие) говорилось о проникновении человека за пределы атмосферы, ракетах, о полетах с чудовищной скоростью.

На этот замечательный научный труд журнал "Природа и люди" откликнулся статьей инженера и писателя Владимира Владимировича Рюмина. Статья называлась "На ракете в мировое пространство".

С гордостью за Циолковского, за его грандиозные замыслы Рюмин писал: "Я твердо верю, что настанет время, когда люди, быть может забыв имя творца этой идеи, понесутся в громадных реактивных снарядах, и человек станет гражданином беспредельного мирового пространства".

Яков Исидорович вспоминал, что статья в "Вестнике воздухоплавания" буквально ошеломила его. Неведомый ему Циолковский сделал великое открытие. Дорога в космос намечена. Перельман понял, что он и сам может принести немалую пользу, если станет рассказывать об идеях Циолковского, рассказывать так, чтобы даже люди далекие от науки убедились - полеты в космос не беспочвенная фантазия. Рано или поздно они победят земное притяжение, побывают и на Луне, и на далеких планетах.

С чего же начать? Прежде всего следовало узнать адрес Циолковского и познакомиться с ним хотя бы заочно.

Адрес Перельман достал в редакции "Вестника воздухоплавания". Оказалось, Циолковский живет в Калуге. Полуглухой. Учитель по должности и ученый по призванию. Перельман написал ему письмо. Ответ не заставил себя долго ждать.

С горьким чувством читал Яков Исидорович письмо ученого. Циолковскому уже пятьдесят шесть. Большая семья. Скромное жалованье. ("Учительский труд мой, - писал Константин Эдуардович Перельману, - оплачивался и оплачивается скудно".) Условий для научной работы никаких. Заканчивалось письмо так: "Благодарю Вас от души за Ваше внимание к моим трудам. Если бы не оно, то тяжело было бы и жить".

Переписка на этом не оборвалась. Напротив, стала почти регулярной. Циолковский советовал написать научно-популярную книгу о межпланетных путешествиях. План ее вызревал все яснее. А пока Перельман решил прочесть публичную лекцию на ту же тему. Никто еще с лекциями о полетах в космос не выступал, даже в столице.

В зале Петербургской консерватории (именно там, с разрешения ее ректора, композитора А. К. Глазунова, читалась лекция) в тот вечер было полно народа. Так заинтересовала всех космическая тема.

На необычную лекцию живо откликнулась и столичная печать. Газета "Современное слово" опубликовала статью Перельмана под заглавием "Возможны ли межпланетные путешествия?". Яков Исидорович аккуратно вырезал эту статью и послал в Калугу.

Циолковский растроган. Он пишет Перельману в ответ: "Вы подняли (с В. В. Рюминым) дорогой мне вопрос, и я не знаю, как Вас благодарить. В результате я опять занялся ракетой и кое-что сделал новое".

Не сразу книга сложилась. Не сразу стала такой, какой узнали ее потом тысячи читателей. Надо было переложить научный, математический труд Циолковского на язык, понятный любому гимназисту, более того - рассказать обо всем интересно и занимательно. Но что-что, а это Перельман умел делать блестяще.

Работа заняла около двух лет. Она подходила к концу, когда началась первая мировая война. До разговора ли о межпланетных путешествиях тут было? Все же Яков Исидорович закончил книгу, и в конце лета 1915 года она вышла в издательстве крупного петербургского издателя П. П. Сойкина.

Выглядела книжка скромно. В мягкой обложке. Тонкая - объемом в сто страниц. На обложке был изображен кусочек звездного неба и на его фоне - космическая ракета, летящая в даль Вселенной.

Совсем не трудно представить, с каким удивлением раскрывали книгу читатели того далекого времени. Ведь книга Я. И. Перельмана была самой первой не только в России, но и в мире общедоступной книжкой о космонавтике.

Диковинно звучали названия ее глав: "Борьба с тяготением", "К звездам на ракете", "Жизнь на корабле Вселенной".

Это сегодня мы знаем, мы уверены, что полеты в космос - дело огромной важности. Они возможны, они необходимы. Тогда это надо было еще доказывать.

Конечно, и Перельман понимал, что мысль о странствовании в межзвездных просторах, о посещении других планет пока заманчивая мечта, не более.

Рассуждать на эту тему можно лишь так, как рассуждали об авиации во времена Леонардо да Винчи. Но ведь успехи авиации столь очевидны, столь красноречивы. "Отчего же не допустить, - спрашивал он в книге, - что со временем осуществится мечта и о космических путешествиях, что наступит день, когда небесные корабли ринутся в глубь Вселенной и перенесут бывших пленников Земли на Луну, на планеты, даже, быть может, в системы других солнц, далеких звезд?"

Да, но какие же пути ведут в космос? Что могут предложить для этого техника, наука, человеческая изобретательность?

Рассказывают, что в старину к ногам каторжника приковывали цепь с тяжелой гирей. Она делала его не способным к побегу. "Все мы, жители Земли, - утверждал Перельман, - незримо отягчены подобною же гирею, мешающей нам вырваться из земного плена в окружающий простор Вселенной". Эта "гиря" не что иное, как сила земного тяготения.

Как победить, как преодолеть силу тяжести? Яков Исидорович вместе с читателями начинает искать подходящие способы.

Вот поразительная картина, нарисованная американским ученым Г. Сервисом. "Если бы в самый разгар военной кампании, - мечтал он, - мы могли посылать волны, которые нейтрализовали бы силу тяжести". Тогда там, куда бы они попадали, наступали паника и хаос. Тяжелые орудия взлетали бы вверх, как мыльные пузыри. Солдаты, вдруг почувствовав себя легче пушинки, беспомощно барахтались бы в воздухе.

"Все это, конечно, фантазия, - замечает Перельман. - Не приходится и думать о том, чтобы распоряжаться силою тяготения по своему желанию".

Но быть может, найдется гениальный изобретатель, который создаст материал, непроницаемый для силы притяжения. "Не могли бы мы тогда, - задается вопросом Перельман, - с его помощью укрыться от этой силы, сбросить с себя на время докучные цепи тяжести и свободно ринуться с Земли в бездны мирового пространства?"

Нечто подобное уже и предполагалось. Яков Исидорович напоминает: в романе английского писателя Герберта Уэллса "Первые люди на Луне". Там изобретатель Кейвор открыл вещество "кейворит", которое как раз и было непроницаемым для силы тяжести.

Космический снаряд Уэллса имел заслонки, сделанные из "кейворита". Стоило их закрыть, как снаряд устремлялся ввысь.

Увы, и чудо-вещество оказалось бы совершенно бесполезным. "Задвинуть заслонки "кейворитного" снаряда, - утверждал Перельман, - вовсе не так легко, как захлопнуть дверцы кареты". И верно. Для этого потребовалась бы колоссальная энергия, равная той, какая нужна для того, чтобы вывести корабль в космическое пространство. А зачем тогда "кейворит"?

Есть еще один способ: использовать силу светового давления. Перельман рассматривает и его. Правда, сила эта ничтожна. Но если снабдить небесный корабль огромным блестящим экраном, тогда даже комариная сила сможет постепенно разогнать корабль до какой угодно скорости. Но это уже в космосе. А как подняться туда? И свет здесь не помощник.

Ну, а пушка, гигантская "Колумбиада" Жюля Верна? "Она хороша лишь в романах", - говорит Перельман и при помощи математического расчета убедительно доказывает это. В момент выстрела пассажиры, сидящие в пушечном снаряде, будут мгновенно раздавлены, даже не вылетев из ствола "Колумбиады".

"После стольких разочарований мы подходим, наконец, к единственному, действительно, осуществимому проекту межпланетных путешествий. Этот проект разработан русским ученым К. Э. Циолковским и стоит в стороне от всех фантастических замыслов".

В книге приводится чертеж ракеты Циолковского. Вернее, не чертеж - схема, нарисованная самим ученым. Его ракета похожа на гигантскую каплю. В головной части ее - помещение для людей. Здесь находятся приборы и различные аппараты. Сзади - баки с жидким топливом (водородом и кислородом) и ракетный двигатель.

"Это будет, - пишет Перельман, - настоящий управляемый космический корабль, на котором можно уплыть в беспредельное мировое пространство, полететь на Луну, на планеты".

Ракета, объяснял он, набирает свою чудовищную скорость постепенно. Значит, космическим путешественникам уже не угрожает смертельный толчок.

При помощи особых рулей ракету можно направить по любому заданному пути. Это не жюль-верновский снаряд, управлять полетом которого невозможно.

Космический корабль приспособлен и для мягкой посадки на поверхность другой планеты. Надо лишь иметь на борту достаточный запас топлива.

Заглядывая далеко вперед, Перельман рассказывал о пребывании космонавтов на Луне, Марсе: "В особых непроницаемых костюмах, вроде водолазных, будущие Колумбы Вселенной, высадившись на планету, смогут рискнуть выйти из небесного корабля. С запасом кислорода в металлическом ранце за плечами они будут бродить по почве неведомого мира, делать научные наблюдения, изучать его природу".

Более далекие лунные или марсианские экспедиции, предсказывал Перельман, будут совершаться в специальных "автомобилях, привезенных с собой".

А ведь все так и происходило на самом деле, когда земляне высадились на поверхность Луны. И скафандры были на космонавтах ("костюмы, вроде водолазных"), и лунный автомобиль они имели в своем распоряжении.

"Потомки наши когда-нибудь свергнут иго тяжести и вырвутся из земного плена на простор Вселенной, в необъятный мир миров". Такой уверенной фразой завершалась книжка.

Первым, кому Яков Исидорович послал свой труд, был, конечно, Циолковский. На титульном листе Перельман написал: "Инициатору этой книги, глубокоуважаемому Константину Эдуардовичу Циолковскому от автора".

Ученый был искренне рад подарку. Издать такую книгу в годы войны, опередить все страны! Отныне, считал ученый, его космические идеи смогут широко распространиться по всей России, найти новых сторонников, книжка будет иметь успех. Так и получилось.

Прошло совсем немного времени, и потребовалось новое издание "Межпланетных путешествий". Во второй раз книга вышла уже при Советской власти, в 1919 году. Вышла в голодном и холодном Петрограде. Наступал Юденич. Интервенты были рядом. Английские военные корабли угрожали Кронштадту. А в неотопленной типографии на Измайловском проспекте революционного Петрограда набиралась книга о звездоплавании. Факт удивительный!

Был в ней новый раздел, важный и чрезвычайно созвучный той героической эпохе. Перельман рассказывал в нем о Николае Кибальчиче и его проекте. О революционере и ученом Кибальчиче, участнике покушения на царя Александра II.

Сидя в тюремной камере, за несколько дней до казни он размышлял над проектом "воздухоплавательного прибора", вернее сказать, ракетного летательного аппарата.

Кибальчич был казнен, а его проект жандармы упрятали подальше, в секретный архив. Там и пролежал он вплоть до 1918 года, когда впервые был обнародован. Но широко о замечательном аппарате стало известно лишь из книги Перельмана.

О межпланетных путешествиях в проекте ничего не говорилось. Думал ли о них бесстрашный революционер - неизвестно, но рассуждал он правильно. Его аппарат был самой настоящей ракетой с человеком на борту.

Вышло второе издание, а вскоре, в том же 1919 году, и третье. Спустя четыре года появилось четвертое, а еще через год - пятое.

Каждую новую свою книгу Яков Исидорович считал долгом послать в Калугу, Циолковскому. Их можно увидеть теперь в музее великого ученого и по оставленным на полях многочисленным пометкам убедиться, с каким вниманием читал Константин Эдуардович перельмановские книги.

"Я писал Вам, - напоминал Перельман Циолковскому весной 1928 года, - что готовлю новое издание моих "Межпланетных путешествий"". Речь шла уже о шестом издании этой книги. Она и раньше постоянно обновлялась, пополнялась. За прошедшие годы многое изменилось. Наука и техника на месте не стояли. Теперь путешествия в космос, на планеты уже не казались лишь задачей "чисто теоретической", заманчивой грезой, не более. Теперь уже можно было говорить о довольно близких сроках. Делались первые опыты. Приходили интересные вести из Америки, Германии, Франции. Одним словом, книгу требовалось писать почти заново. И Перельман принялся за работу.

Он решил рассказать о механике полета ракеты. О ракетном топливе. О звездной навигации. О новых работах К. Э. Циолковского. О составных, многоступенчатых, ракетах, которым принадлежало большое будущее. Но особенно важным представлялось ему познакомить читателей с орбитальными станциями, гигантскими "космическими островами".

"Мы переходим сейчас, - не без волнения писал он, - к рассмотрению смелого проекта, который неподготовленному человеку покажется, вероятно, чересчур фантастическим. Речь пойдет, ни мало ни много, о создании искусственного спутника Земли, который служил бы отправной станцией для дальних космических путешествий".

Даже и сегодня не построены еще подобные станции. Но они, несомненно, будут сооружены, поскольку старт с орбитального космодрома произвести гораздо легче, чем прямо с поверхности Земли.

В 1915 году можно было говорить лишь о ракете Циолковского. Теперь вслед за русским ученым пошли и зарубежные исследователи. Американский профессор Роберт Годдард начал первые опыты с ракетами, снабженными жидкостными двигателями. Немецкий ученый Герман Оберт разрабатывал проекты межпланетных кораблей, а его соотечественник инженер Гоман рассчитывал межпланетные трассы.

Шестое издание "Межпланетных путешествий" вышло в 1929 году. Книжка открывалась предисловием Циолковского. Он писал: "Широким кругам читателей идеи мои стали известны лишь с того времени, когда за пропаганду их принялся автор "Занимательной физики" Я. И. Перельман". А в письме к Якову Исидоровичу добавил с чувством благодарности: "Вас и Ваше расположение ко мне и моим трудам никогда не забываю и не забуду".

"ЭТА КНИГА ДАЛА И МНЕ ПРАВИЛЬНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ..."

В тот вечер собравшиеся в большом зале на Литейном проспекте говорили о полетах на Луну и Марс, о космических ракетах и звездолетах. Была поздняя осень 1931 года. В зале Дома армии и флота шло первое собрание Ленинградской Группы изучения реактивного движения - ЛенГИРДа.

Встретились энтузиасты ракетной техники, те, кто мечтал как можно скорее взяться за дело: конструировать, строить ракеты и отправлять их в полет.

Председателем ЛенГИРДа был избран инженер-кораблестроитель Владимир Васильевич Разумов. Заместителем его стал Я. И. Перельман.

Три дня спустя после собрания гирдовцы послали Циолковскому приветствие, в котором обещали все свои силы отдать великому делу звездоплавания. К этому приветствию Яков Исидорович присоединил свое письмо. Он желал ученому "здоровья, бодрости и спокойствия духа", выражал надежду, что ЛенГИРДу удастся начать выпуск журнала "Ракета" и что Циолковский выступит в первом же номере.

Перельман мог служить звездоплаванию пером писателя. И он это делал с большой энергией. Вышли в свет его книги "К звездам на ракете", "В мировые дали", "Ракетой на Луну". Он пишет книгу, специально посвященную пионеру астронавтики. Она называлась "Циолковский. Его жизнь, изобретения и научные труды". А космическим публикациям Якова Исидоровича в журналах и газетах, лекциям уже и счет был потерян.

"Талантливый популяризатор", "несравненный популяризатор", "первый распространитель в СССР идей звездоплавания". Так характеризовал Перельмана сам Циолковский.

В 1932 году вышло седьмое по счету издание "Межпланетных путешествий" ("вновь переработанное и дополненное"). В следующем году - восьмое. Еще через год - девятое и, наконец, в 1935 году - последнее, десятое издание - самое подробное и самое обстоятельное.

В этом десятом издании уже можно встретить имена и тех, кто создавал нашу, советскую ракетную технику, отправлял в полет первые космические корабли: Сергея Павловича Королева, Валентина Петровича Глушко, Михаила Клавдиевича Тихомирова, Юрия Александровича Победоносцева.

В выборе пути, в том, что они посвятили себя космонавтике, большое значение имели и перельмановские "Межпланетные путешествия". С. П. Королев писал Якову Исидоровичу весной 1935 года: "Ваши книги я всегда читаю с большим удовольствием". Конструктор ракетных двигателей академик В. П. Глушко вспоминал: "Эта книга дала и мне правильное направление в моем увлечении космическими полетами. Так я впервые узнал о работах К. Э. Циолковского. В ней я нашел его адрес и с 1923 года завязал с ним переписку".

О том же рассказывали наши прославленные космонавты К. Феоктистов, Б. Егоров, Г. Гречко. И в их судьбах много значили "Межпланетные путешествия".

Книги Я. И. Перельмана сыграли важную роль. Им суждено было удивительное долголетие. А это для писателя большое счастье.

ИНТЕРЕСНЫЕ СТАТЬИ

Зубакин Ю. Лунный автономный комплекс

Зубакин Ю. Марсианская мозаика

Зубакин Ю. Неправильный Циолковский

Ляпунов Б. Открытие мира

Зубакин Ю. Космический «бублик» Штернфельда