К. НЕФЕДЬЕВ. ТАЙНА АЛМАЗА

К. Нефедьев. Тайна алмаза. Научно-фантастический роман. Редактор Р. М. Ушеренко. Челябинское книжное издательство, 1959.

Прочитав последнюю страницу этого романа, читатель испытывает чувство досады: ему жаль потерянного времени, ему стыдно за автора, за редактора, за издательство, за всех, кто руку приложил к этому и не научному и не фантастическому повествованию.

Запомнить и пересказать фабулу этой книги невозможно. Нельзя разобраться в бесформенной массе эпизодов. Тут и грабежи, и похищения людей, и тайная лаборатория в тайге, и яд, одной пылинкой убивающий тысячи человек, и не то подземная, не то подводная крепость-лаборатория в норвежских горах, и на каждом шагу убийства, совершаемые в неистовом изобилии.

И ко всему этому белыми нитками подшиты революционные события 1917 года в Петрограде, изображаемые, мягко выражаясь, самым неточным образом. Подумать только: по К. Нефедьеву выходит, что в период VI съезда партии большевики-красногвардейцы не нашли себе лучшего занятия, как аресты и похищения людей, налеты на квартиры и... военные действия в нейтральной Норвегии. Странно звучит заявление автора, что будто бы после 3 июля "немногочисленные отряды Красной гвардии разоружены, а красногвардейцы разогнаны".

О быте и условиях 1917 года автор пишет, совершенно их себе не представляя. Если читатель ему поверит, то узнает, что в Петрограде 1917 года существовали питейные дома; в том же Петрограде в 1917 году якобы происходили погромы еврейских кварталов (которых в бывшей царской столице не было); женщины носили револьверы в складках платья (по Дюма?); в июле солдаты ходили по Петрограду в косматых папахах, а интеллигенты - в крылатках; шхуна, выйдя с петроградского рейда, пошла курсом ост на... Гельголанд; придумано племя, будто бы жившее одновременно по берегам Енисея и Индигирки (а между этими реками расстояние в 3 тысячи километров и многочисленные горные хребты); колонны рабочих шли к ревкому с гаечными ключами и молотками в руках (драться врукопашную?); и т. д., и т. п.

Ориентируясь на "стиль" пинкертоновщины, автор до предела искалечил и язык книги. Для речи рабочих и солдат он выдумал какой-то жаргон, подобный тому, каким в свое время низкопробные юмористические журнальчики издевательски наделяли речь простых людей.

Посвящать эту книгу "светлой памяти первого исследователя тунгусского метеорита Л. А. Кулика" было совершенно бестактно, Л. А. Кулик, с честью проживший свою жизнь в науке и с честью отдавший жизнь Родине в Великую Отечественную войну, действительно достоин светлой памяти. И сочетать его имя с сочинением столь безответственного и безвкусного свойства просто неуместно.

В. Комендантова