К. Дхингра

ПУТИ РАЗВИТИЯ НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКОГО ЖАНРА В СОВЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филологич. наук

В истории человечества XX век занимает особое место. Самыми выдающимися чертами этого столетия являются:

1) массовые освободительные движения народов, охватившие весь, земной шар;

Если нет никакого спора о безусловном положительном характере освободительных движений и каждый здравомыслящий человек одобряет их, то характер научно-технического прогресса в XX веке уже стал спорным вопросом и вызывает сомнения и возмущение у многих мыслителей. В связи с открытием атомной энергии и созданием перспектив для использования кибернетических машин, резко встал ряд вопросов о соотношениях науки и общества: нужен ли дальнейший прогресс науки и принесет ли он счастье человечеству или приведет к уничтожению, в каких условиях можно сохранить гуманный характер науки; не станет ли человек рабом Машины и сохранит ли он свои достоинства; каковы будут последствия научно-технической революции? В последние годы эти вопросы часто стали отражаться как в философских спорах, книгах и журналах, так и в художественной литературе.

Один из жанров художественной литературы, наиболее актуально отражающий такие проблемы науки и общества – научная фантастика.

Первоначально термин «научная фантастика» относился только к тем произведениям, которые предсказывали научно-технические изобретения будущего. Однако постепенно тематический диапазон произведений этого жанра так расширился. что современная «научная фантастика» не обязательно ставит в центре своего внимания науку, а все чаще включает социальную фантастику. Частные научные проблемы все более заменяются морально-общественными проблемами. При этом научная фантастика стала средством выражения мыслей не столько об отдельных личностях, сколько об обществе в целом. Поэтому и произведения этого жанра в наши дни стали «оружием» идеологической борьбы между сторонниками разных общественных строев. При этом свобода создания произвольного фона (свобода полета фантазии) для постановки проблемы дает писателям возможности более выпукло и ярко отразить самые разнообразные проблемы, волнующие человечество. Вот почему в последние годы этот жанр начали называть «интеллектуальной литературой» или «передним краем» художественной литературы.

Благодаря таким изменениям, научная фантастика завоевала свое место в художественной литературе как полноправный ее жанр, и немало хороших произведении создано в этом жанре. Но несмотря на это, исследований о произведениях этого жанра еще очень мало. И можно назвать лишь единицы монографических работ (и те стали появляться только в 60-е годы) о писателях-фантастах – изданы по одной монографии о творчестве И. Ефремова ¹ и А. Р. Беляева ². Кроме того, совсем недавно защищена одна кандидатская диссертация о научно-фантастической прозе И. Ефремова ³. Что же касается обобщающих работ о советской научной фантастике, то существует небольшое количество брошюр популярного характера, в основном Е. П. Брандиса и В. Дмитревского, а в 1967 году вышла книга писателя-фантаста Г. Гуревича «Карта Страны фантазий» ⁴, в которой автор раскрывает приемы, сложности, противоречия этого жанра. Но основное внимание автор уделяет проблемам освоения этого жанра в кино. Поэтому, несмотря на то, что в последние годы начали появляться работы, посвященные этому жанру, он еще остается почти неисследованным. Самое серьезное исследование обобщающего характера, по нашему мнению, – главы о научной фантастике в книге «История русского советского романа» ⁵, хотя и нельзя согласиться со всеми тезисами автора этих глав А. Ф. Бритикова.

Диссертант ставит задачу исследовать пути развития этого жанра в советской литературе за 50 лет советской власти.

При этом, так как число авторов произведений этого жанра огромно, подробное исследование каждого из них невозможно, и, как нам кажется, нецелесообразно. Диссертант поэтому уделяет главное внимание тем писателям, которые так или иначе играли новаторскую роль, или тем, произведения которых в какой-то мере были типичными для своего времени.

Кроме введения и заключения, диссертация состоит из двух глав:

В конце диссертации приведена (пожалуй, первая обширная) библиография работ о произведениях научной фантастики на русском и английском языках.

К изучению привлекались произведения советских писателей-фантастов как выпущенные в свет отдельными изданиями, так и опубликованные в журналах и альманахах. Изучались также произведения англо-американских писателей, напечатанные за рубежом и не переведенные в Советском Союзе.

Следует заметить, что хотя употребление слова «жанр» по отношению к научной фантастике можно оспаривать, оно введено нами ввиду его широкого распространения. Это слово принимается как условный термин, объединяющий произведения, более или менее близкие по содержанию и способу изложения.

* * *

Расширение тематического диапазона современной научной фантастики, в частности отсутствие во многих произведениях прямой связи с наукой, создало сомнения об употреблении термина «научная фантастика» для многих произведений. В действительности, пока еще нет общепризнанного определения, которое бы охватывало все разнообразие произведений – «техническую» фантастику, роман-мечту, роман-предупреждение, социальные романы... – а одновременно и отличало его как от простой фантастики, так и от других жанров художественной литературы. Именно поэтому не пригодны такие определения жанра как «литература крылатой мечты» или «литература о завтрашнем дне».

В введении нами сделана попытка более широко и точно определить границы этого жанра. Как нам кажется, слово «научная» необязательно должно указывать на то, что в произведении речь пойдет о науке. Писатели этого жанра пользуются методом науки. Их произведения, какими бы фантастичными не были и о чем бы не рассказывали, имеют определенную рациональную основу и на этой основе построены по определенным правилам, по определенному порядку, чтобы иметь логическую связь с современностью.

Исходя из этой общей черты различных научно-фантастических произведений, отличающей их от обычных фантастических произведений, мы определяем этот жанр следующим образом:

Научная фантастика – это литература образного выражения научных и социальных гипотез о будущем, настоящем и прошлом (по вопросам, разносторонне касающимся Человека), логически проецированных из явлений современности и, поэтому, вероятных.

В том, что научная фантастика есть «литература гипотез», нам не приходится сомневаться. Произведения Ж. Верна, Г. Уэллса, Р. Брэдбери, А. Беляева, И. Ефремова, А. и Б. Стругацких, Г. Гора... – роман-мечта ли это или роман-предостережение, утопия или простое техническое предвидение-все они представляют собой в той или иной форме научные или социальные гипотезы. Они «фантастичны», поскольку они рассказывают о том, что еще не существует, а «научность» их проявляется в том, что эти гипотезы построены научно, т. е. построены на основе логических выводов из явлений современности и поэтому вероятны. Конечно, у каждого писателя есть свои предпосылки для этого проецирования, что различает как писателей, так и направления. Так, Р. Брэдбери, например, рисует пессимистические картины будущего на основе отрицательных черт современности, в то время как И. Ефремов берет в основу своих гипотез положительные начала современности. Поэтому, хотя картины двух фантастов совершенно противоположны, они обе логично проецированы и обе вероятны. Но в зависимости от того, будут ли развиваться отрицательные стороны жизни (как у Брэдбери) или положительные (как у Ефремова), любая из этих гипотез может оказаться правдой. В отличие от этого в обычной фантастике (где порой разговор идет о сверхестественных силах, например, в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита»), события, описанные в них, не могут превратиться в реальность ни при каких условиях. Поэтому определение, данное нами, более широко и более точно определяет границы этого жанра.

Но здесь нужно подчеркнуть, что так как научная фантастика является частью художественной литературы, разговор в связи с этими гипотезами должен пойти о человеке, о проблемах, волнующих его, т. е. центром внимания писателей-фантастов должен быть Человек. Гипотезы же о сугубо научных и технических проблемах могут войти только в научную, научно-популярную или научно-художественную литературу. Что же касается художественной стороны произведения, задачи авторов научно-фантастических романов те же, что авторов нефантастических произведений – художественная убедительность и яркость образов, соответствующая композиционная форма, хорошо выработанный язык и т. д.

* * *

Первая глава диссертации, посвященная советской научной фантастике 20–40-х годов, открывается краткой историей развития этого жанра в мировой литературе, начиная с «Правдивой истории» Лукиана из Самосоты до Жюля Верна и Герберта Уэллса. Рассматриваются и традиции этого жанра в дореволюционной русской литературе (В. Одоевский, К. Э. Циолковский, В. А. Обручев, А. А. Богданов).

Но новый этап в развитии русской научной фантастики начинается после Великой Октябрьской революции. Основу советской научной фантастики положила «Аэлита» А. Н. Толстого-первое крупное научно-фантастическое произведение советской эпохи. После «Аэлиты» А. Н. Толстой неоднократно возвращался к этому жанру и написал такие произведения как «Гиперболоид инженера Гарина», «Союз пяти», «Бунт машин».

«Аэлита» отражает переломный период жизни и творчества писателя. Дореволюционный А. Н. Толстой – мечтатель, как и его герои Лось, который считает любовь решающим фактором жизни. В годы написания «Аэлиты» А. Н. Толстой формируется как крупный советский писатель. Создание образа красноармейца Гусева явилось первой творческой попыткой автора понять революцию, хотя этот образ одновременно отражает и незрелость понимания автором революции.

Если «Аэлита» отличается своей поэтичностью, то в «Гиперболоиде инженера Гарина» автор более глубоко раскрывает проблемы общественной роли науки. Правда, роман носит до какой-то степени приключенческий характер, но здесь показана судьба науки в руках ученого, враждебно относящегося к обществу. Во всех научно-фантастических произведениях отражается характерная черта творчества А. Н. Толстого-жизнерадостность. Не случайно, что в пьесе «Бунт машин» первые слова, которым учит Елена наиболее совершенного из искусственных людей, Адама – «радость» и «любовь». Автор считает, что знание этих прекрасных, романтических слов необходимо в самом начале человеческой жизни, а затем испытание этих чувств в жизни.

Событие такого крупного масштаба, как первая в мире социалистическая революция, вдохновила писателей на яркие мечты о будущем. И в 20-е годы появляется множество фантастических произведений, изображающих будущее советское общество и победу социализма во всем мире. (Например, «Страна Гонгури» В. Итина, «Аэлита» А. Н. Толстого, «Через тысячу лет» В. Д. Никольского и т. д.).

Многие писатели, которым фантастический жанр был чужд по своему основному творческому направлению, в 20-е годы обращались именно к нему для высказывания своих мыслей. Кроме произведений А. Толстого, это – романы «Остров Эрендорф» и «Повелитель железа» В. Катаева, «Месс-Менд» и «Лори Лэн-металлист» М. Шагинян, «Иприт» В. Шкловского и Вс. Иванова и др.

Надо заметить, что эти произведения художественно мало удачны по сравнению со многими другими произведениями их авторов. Победа социализма, например, изображается как результат не серьезной массовой борьбы, а детективно-авантюрных маневров; совершенно одинокие люди, путем фокусов и трюков побеждают во всем мире и создают социализм.

Тем не менее, произведения эти представляют собой важный этап как в развитии научно-фантастического жанра, так и в формировании мировоззрения их авторов. Характерно, что все эти писатели (В. Катаев, М. Шагинян, Вс. Иванов. А. М. Толстой) не сразу поняли истинное значение революции и в свое время назывались попутчиками. Им нужно было время для понимания диалектики революционных движений. Это обстоятельство обусловливало ту наивность, с которой они изображали революционные движения во всем мире. Кроме того, большинство из них тогда были под влиянием «формальной школы», которая среди прочего настаивала на особой важности «динамики» в художественной литературе. Кроме того, должно быть имело место и влияние западной литературы, где бульварная псевдо-социальная литература была особо популярной эти годы. Совокупность этих обстоятельств, как нам кажется, объясняет как причину обращения этих писателей к научной фантастике, так и причину художественной слабости их произведений. Эти писатели еще не полностью освоили правду революции, чтобы писать эпические произведения, и поэтому фантастический жанр, который предоставляет большую свободу для выражения мысли, был более удобным.

Мы не согласны с довольно распространенной, совершенно отрицательной оценкой этих произведений. Более справедливой в отношении к таким писателям нам кажется позиция Л. И. Тимофеева: «...Мы могли бы без труда показать неполноту, односторонность, ограниченность этих попыток в литературе первых революционных лет. Но главное было не в этом. Главное было в том, что при всех этих исторически неизбежных элементах ограниченности молодые (по своему революционному возрасту!) писатели все же улавливали хотя бы еще только в отдельных чертах эту огромную революционную правду» ⁶.

Следовательно, эти произведения В. Катаева, М. Шагинян, А. Толстого и Вс. Иванова интересны тем, что период их написания является «переходным» периодом в творческой биографии авторов, и они представляют собой первые попытки авторов понять революцию. Именно такие произведения помогли этим писателям по-настоящему познать революционную правду, в результате чего они могли уже приступить к более крупным произведениям.

В 20-е годы начинается литературное творчество известного фантаста А. Р. Беляева, посвятившего себя целиком научной фантастике.

В творческой жизни А. Р. Беляева можно заметить два этапа:

Лучшие из них относятся ко второй половине 20-х годов («Голова профессора Доуэля», «Последний человек из Атлантиды», «Остров погибших кораблей», «Человек-амфибия», «Борьба в эфире», «Вечный хлеб», «Властелин мира», «Человек, потерявший свое лицо», «Продавец воздуха» и др.).

Главная тема произведении А. Беляева этих лет – изображение судьбы науки и изобретений при капиталистическом строе. Часто изобретения приводят к напряженной борьбе между разными силами, стремящимися захватить изобретения. Герои произведений проходят путь, полный приключений. И именно это делает романы Беляева занимательными и привлекают молодежь. Вместе с тем Беляев прекрасный рассказчик. Он умеет так хорошо воплотить фантастику в реальность, что читатель чувствует себя не в «чужом», «фантастическом» мире, а в отлично знакомой ему реальной обстановке. Самых больших успехов автор достиг там, где он сумел раскрыть душевный мир человека со всеми его противоречиями.

В 1930–1932 годы в творчестве Беляева отмечается переломный период. Автор ищет новые творческие пути, он пытается отойти от приключенческой формы (роман «Подводные земледельцы», 1930). Но вместе с тем автор уделяет мало внимания и фантастическому замыслу. Главное здесь – изображение трудовой жизни советских людей со всеми их заботами.

Роман автору не удался. С этого времени Беляев обращается, главным образом, к очеркам («Город победителя», «Зеленая симфония», «Гражданин Эфирного Острова»). В 1931 году он продолжает тему «Подводных земледельцев» в повести «Земля горит» и в нескольких повестях.

Все эти произведения количественно и качественно уступают его произведениям второй половины 20-х годов. К сожалению, пока еще мало сведений о том, почему в это время Беляев отказался от своего прежнего метода, вспоминая литературную жизнь этих лет, можно лишь догадываться об этом. Между тем, изучение этих обстоятельств чересчур важно для понимания путей развития этого жанра. Диссертант поэтому пытается проследить эти обстоятельства.

1929 год – год начала первой пятилетки. С этого времени начинается и новый этап в развитии советской литературы. Возникает естественная необходимость писать о новом в жизни. В 1929 г. по инициативе Федерации объединений советских писателей (ФОСН) и ВЦСПС создаются первые писательские бригады для поездок на предприятия и строительства, по инициативе М. Горького организуются такие журналы, как «Наши достижения», «СССР на стройке», «Колхозник». Все крупные писатели пишут о строительстве. Особую важность приобретает жанр очерка. Словом, пафос этого времени – отражение современной жизни.

Как нам кажется, именно здесь лежат корни перехода Беляева к очерку и очерковым повестям, а также и научной фантастики к научно-познавательной литературе.

Кроме того, нельзя забывать и то обстоятельство, что в конце 20-х и начале 30-х годов были распространены многие вульгарно-социологические теории о задачах и о методе художественной литературы. С этим связана недооценка таких форм, как фантастика, гротеск, сказка, отношение критики как к Беляеву, так и к научно-фантастическому жанру было в 30-е годы несправедливо суровым. Считалось, что в годы социалистического строительства фантастика совершенно не нужна в литературе. Задачей научной фантастики в лучшем случае считалась пропаганда научно-технических знаний.

Беляев, как нам кажется, был вынужден в силу этих обстоятельств отойти от своего прежнего творческого метода. Неудачи Беляева в его творческих экспериментах были до какой-то степени закономерными, так как тема его ранних произведений была ближе его душе и таланту. Как свидетельствует автобиография писателя, наука, изобретения увлекали его с самого детства и именно это увлечение стало причиной его физического увечья.

В 30-е годы автор переходит на путь утилитаризма – к распространению передовых научных идей, прежде всего идей К. Э. Циолковского, но одновременно пытается сохранять и свой прежний метод. Вместе с тем время от времени он возвращается к теме строительства страны, пытаясь нарисовать картины будущего общества. Одной из причин неудачи таких произведений была также несвоевременность этих попыток: когда строительство страны только что начиналось, было еще слишком рано угадывать ее будущую форму. Однако главной причиной его неудач, по нашему мнению, было все же изменение творческого метода по вышеуказанным причинам, когда Беляев пошел на компромисс с требованиями критики.

Это стало началом того процесса, который постепенно ограничил роль научной фантастики, и, наконец, после Беляева, привел к так называемой фантастике «ближнего прицела». В 1938 году Беляев в своей статье «Создадим советскую научную фантастику!», определяя задачи этого жанра, писал: «Наша научная фантастика, в первую очередь, должна быть одним из средств пропаганды науки и техники, должна расширять и научные знания, привлекать к научным и техническим проблемам интерес читателей и молодежи в особенности» ⁷.

Задачи, поставленные Беляевым перед научной фантастикой, безусловно, добросовестны, но тем не менее они не приемлемы для какого-либо жанра художественной литературы. Узкий утилитаризм, возможно, пригоден для таких отраслей литературы, как, например, научно-популярная литература, но не для художественной литературы.

С начала 30-х годов мерилом достоинств научно-фантастических произведений становится не столько их художественность, сколько достоверность научных фактов, содержащихся и них. Такой подход заставил писателя-фантаста обратить главное внимание на научное содержание произведения, но художественно эти произведения получались очень слабыми. Как правило, писатели прибегали к приключенческому мотиву – красивой и интересной обложке для изложения сухих научных сведений. Образы в них очень бледны и схематичны, а язык – научно-технический и газетный.

Кроме того жизнь таких «познавательных» произведении была слишком короткой. Из-за быстрого темпа развития науки и техники в наши годы часто трудно даже крупным ученым сказать что-нибудь определенное о науке будущего. В то же время писатель, не уверенный в правильности своих догадок, не мог свободно «летать» в мире фантастики. Поэтому в эти годы обращались к этому жанру не столько опытные художники слова, сколько люди, интересующиеся наукой. Количество даже таких писателей было невелико, среди них можно назвать Г. Адамова, Г. Гребнева, В. Владко. В их произведениях отсутствует и та широта тем, какая была присуща научной фантастике 20-х годов. Круг читателей тоже ограничился – этот жанр стал достоянием, главным образом, детей и юношества.

В конце 30-х годов в научно-фантастической литературе появляются новые имена; самые выдающиеся среди них – А. Казанцев и Ю. Долгушин. Каждый из них, безусловно, внес определенный вклад в научную фантастику. Однако в их произведениях слишком бросается в глаза схематизм, плакатность, пренебрежение к языку. Казанцев часто уделяет главное внимание полному развертыванию научно-технических проектов. Долгушин не может найти своему новому типу романа соответствующую сюжетную линию: роман страдает от бесконфликтности. Большое значение авторы придают внесенному для занимательности детективному мотиву, пытаясь создать хотя бы внешний конфликт.

Диссертант, на основе детального анализа произведений А. Казанцева, одного из наиболее талантливых и популярных писателей-фантастов этих лет, показывает недостатки произведений этого жанра, которые тем более характерны для произведений менее значительных писателей.

В научной фантастике 40-х годов несколько выделяется творчество Л. Лагина, автора интересных романов-памфлетов «Остров разочарования», «Патент АВ».

В изображении своего главного героя Л. Лагии расходится с другими авторами научно-фантастических произведений этого периода. Через переживании человека, искренне стремящегося помочь своему народу, оставаясь далеко от политики, автор раскрывает нравы капиталистического общества. Такой выбор героя помогает автору как бы более рационально, бестенденциозно нарисовать убедительную картину этого мира. Вместе с тем важной особенностью произведений Лагина является сатира на явления, характерные для капиталистического общества. В действительности, у него научно-фантастическая идея не самоцель, как у Казанцева и многих других писателей в эти годы, а лишь исходная точка для социальной сатиры.

* * *

Вторая глава диссертации посвящена научной фантастике 50–60-х годов.

Тенденции снижения научной фантастики как жанра художественной литературы и сближение ее к научно-популярной литературе, начавшиеся еще в начале 30-х годов, не только продолжаются после Великой Отечественной войны, но и усиливаются. В конце 40-х – начале 50-х годов появляется так называемая теория «ближнего прицела», которая еще более ограничивает возможности этого жанра. Вдохновители этой теории видели цель научной фантастики лишь в изображении достижений науки в недалеком будущем – через несколько лет.

Самые популярные среди писателей, сторонников этой теории, В. Немцов и В. Охотников, например, писали о сверхмощном портативном аккумуляторе, об аппарате для геологической разведки радиоизлучением (сборник повестей В. Немцова «Три желания»), о подземной лодке-вездеходе (повесть В. Охотникова «Дороги вглубь») и т. п. – т. е. о тех перспективных технических идеях, большинство из которых уже обсуждалось (хотя бы в предварительной форме) в исследовательских лабораториях и в конструкторских бюро.

При этом писатели ограничивались лишь описанием поисков технического решения задачи, не касаясь даже социального значения изобретении. Напряжение в сюжете этих произведений создавалось чисто внешне – приключенческими мотивами. Характерно, что приверженцы этой теории не желали углубляться даже в недалекое будущее. Еще в начале 50-х годов они отрицали, например, описание космических полетов, как нечто сверхестественное.

Сторонники теории никак не обосновывали этого ограничения «полета» фантазии писателей. Единственная причина – это то, что изображение отдаленного будущего, по их мнению, являлось якобы подражанием западноевропейской литературе. Но теоретики этого направления не пытались доказать, почему и как изображение далекого будущего – подражание Западу, и если оно и подражание, то почему это противоречит задачам советской литературы.

В середине 50-х годов в советской научно-фантастической литературе рождается новая тенденция, которая и течение последующих десяти лет совершенно изменила облик этого жанра. Научная фантастика завоевала свое истинное и всеобщее признание как полноценная и неотъемлемая часть художественной литературы. Но это произошло не сразу, а после неоднократных споров и обсуждений этой проблемы на страницах печати.

Изменения, которые произошли в характере советской научной фантастики (преимущественно переход от чисто научных проблем к социальным проблемам) объясняются разными причинами. Главная из них характерна для всей советской художественной литературы. Это – расширение творческих возможностей писателей после XX съезда партии, когда были отвергнуты вульгарные литературные теории, ограничивавшие и даже тормозившие всестороннее развитие советской художественной литературы.

Вторым толчком, послужившим развитию этого жанра во всей мировой литературе в последние годы явился тот факт, что интерес людей к науке значительно возрос. Такие достижения науки, как открытие атомной энергии и развитие кибернетики тревожили людей, и наука оказалась в центре их внимания. Еще одно достижение науки – вторжение в космос тоже оказало свое влияние, хотя в отличие от первых двух это открытие вызвало чувство гордости человеческим разумом. Оно дало человеку ощущение могущества и величия. Писатели – выразители человеческой мысли, не могли быть безразличными к этим событиям. Они стали уделять больше внимания проблемам соотношения между наукой, человеком и обществом.

Третья причина, играющая очень важную роль в развитии научной фантастики в 50-е и 60-е годы, это осознание писателями некоторых достоинств и преимуществ фантастического жанра перед нефантастическим: безграничный простор для «полета» писателя в «мире мечты», огромная свобода для формирования произвольного фона, для выдвижения острых фантастических ситуаций. Другими словами, этот жанр представляет писателю удобную рамку для более свободного выражения мыслей. Фантастика может дать, в зависимости от таланта писателя, огромные потенциальные возможности его творчеству.

Как показывает анализ ответов писателей-фантастов из разных стран на анкету «Почему я стал фантастом...?» («Иностранная литература», 1967, № 1), именно последние два обстоятельства, характерные и для развития научной фантастики во всем мире, содействовали их выбору этого жанра для своей работы. И благодаря этим же обстоятельствам, многие сложившиеся советские писатели начинают работать в этом жанре. (Например, Г. Гор, Д. Гранин, С. Снегов и др.).

Процесс этот начался только после того, как достоинства этого жанра были доказаны на основе наглядного примера. В советской научной фантастике такую важную новаторскую роль сыграл роман И. Ефремова «Туманность Андромеды» (1957).

Главное достоинство «Туманности Андромеды» в том, что впервые в ней основное внимание переключается от сугубо научных проблем к изображению человека. Этот роман является переломным произведением и в творчестве самого Ефремова. В ранних его произведениях (хотя они и отличаются от других научно-фантастических книг тех лет романтической атмосферой, отсутствием внешних авантюрных линий в сюжете и т. д.), автора главным образом интересовали научные гипотезы, которые автор по каким-то причинам не мог научно обосновать. В этих произведениях автор уделял мало внимания изображению своих героев – им отводилась лишь эпизодическая роль (например, сб. рассказов «Пять румбов»).

«Туманность Андромеды» – одно из первых подлинно ценных, с художественной точки зрения, научно-фантастических произведений. Она, несмотря на некоторые ее недостатки, заложила основу для нового направления в советской научной фантастике.

В изображении будущего Ефремов использует диалектический подход, т. е. он не просто проецирует явления современности и будущее (как это, например, у Уэллса в «Машине времени»), а учитывает те изменения, которые должны произойти в промежутке между «сегодняшним» днем и тем «завтрашним днем», который описывает автор.

Ефремов, в основе своей – писатель-романтик. И одно из главных достоинств «Туманности Андромеды» – в умении писателя передать романтику явлений далекого будущего. Таков, например, характер труда в будущем обществе. Романтизация труда достигнута автором, прежде всего, тем, что он подчеркивает творческую сторону деятельности своих героев. Писатель правильно заметил тот жизненный факт, что только творческий труд в области, соответствующей призванию и вкусу человека, может стать духовной потребностью человека. А ведь это главная задача в деле создания коммунистического общества. Об этом В. И. Ленин говорил так: «Коммунизм – есть высшая ступень развития социализма, когда люди работают из сознания необходимости работать на общую пользу» ⁸.

Важное место в жизни героев Ефремова занимает искусство. Автор полемизирует с западными фантастами, которые предвидят распад искусства с развитием науки и техники. (Например, «451° по Фаренгейту» Рея Брэдбери). У Ефремова наука и искусство не только существуют рядом в полном своем расцвете, но и содействуют взаимному развитию. Союз науки и искусства – главная черта ефремовского общества; он способствует физическому и духовному развитию людей будущего, формированию всесторонне развитых личностей. Роман Ефремова – прекрасный ответ тем антикоммунистическим социологам и философам, которые считают, что при отсутствии материальных стимулов (и следовательно, в коммунистическом обществе) человек, якобы, не захочет трудиться и станет бездельником. Ефремов убедительно показывает общество людей, движущими стимулами которых являются внутренняя потребность, сознание необходимости работать в общую пользу. Вместе с тем его герои, высокоразвитые индивидуальные личности, отвергают и то предположение. антикоммунистических философов и социологов, что коммунистическое общество якобы будет состоять из «стада» людей, т. е. из людей, не отличающихся друг от друга. У героев Ефремова – свои мечты, свои взгляды на жизнь, свои стремления и все они стараются выполнить их. Конечно, в этом обществе есть строгая дисциплина (за нарушение которой наказываются, например, Мвен Мас и Рен Боз), но об «абсолютной свободе» не может быть речи ни в каком разумном обществе, ибо такая свобода ни что иное, как хаос. Наоборот, усилия всех людей в обществе Ефремова направлены к одной цели – к движению человечества вперед.

Идея «Великого Кольца» в «Туманности Андромеды» отражает гуманную позицию автора. Ефремов полемизирует с западными фантастами, которые считают, что при встрече с инопланетными разумными существами неизбежно сражение (например, «Борьба миров» Г. Уэллса, «Первый контакт» М. Лейнстера). «Великое Кольцо» – символ стремления мирно сосуществовать со всеми разумными существами вселенной – подчеркивает миролюбивую политику социалистических стран в наше время и даже расширяет ее, распространяя ее до масштабов всего космоса.

В работе диссертант выделяет подобные достоинства романа «Туманность Андромеды», но вместе с тем указывает и на его недостатки. Некоторые из них обусловлены спецификой жанра и поэтому их нельзя считать недостатками. Но нельзя согласиться с такими замыслами автора, как «Остров Забвения» и «Остров матерей». Диссертант анализирует причины такого подхода Ефремова к тем проблемам, где речь идет прежде всего о чувствах и приходит к выводу, что автор, будучи ученым, решает даже те проблемы, которые связаны с миром чувств человека – холодным рассудком. Его замыслы не лишены логической основы, но не всегда мир чувств подчиняется логике. Диссертант видит недостаток романа и в отсутствии какой-либо идейной борьбы. Общество, на каком бы этапе развития оно ни было, нуждается в борьбе, если оно хочет двигаться вперед. Здесь мы имеем в виду не борьбу между антагонистическими силами, а такую борьбу, которая, например, ведется между двумя добросовестными, самостоятельно мыслящими членами дружного коллектива, между авангардом и «арьергардом» коллектива, между новейшими идеями и устаревшими идеями. Отсутствие такой борьбы придает героям «Туманности Андромеды» немного искусственный характер. Поэтому их образы кажутся более возвышенными и более суровыми, чем это было бы нужно.

Несмотря, однако, на некоторые эти недостатки, «Туманность Андромеды» сыграла важную роль в развитии научной фантастики. Споры, которые вызвал этот роман, окончательно привели к спорам вокруг самого научно-фантастического жанра, которые велись на страницах печати в течение последнего десятилетия. Выяснились как достоинства этого жанра, так и его ограниченность. Но все же победу одержал этот жанр, он смог пробить стену недоверия вокруг себя. Теперь появляются и новые талантливые писатели-фантасты.

Такими являются, например, писатели-соавторы Аркадий и Борис Стругацкие, относящиеся к наиболее талантливым представителям современной советской научной фантастики. Тема первой повести Стругацких «Страна багровых туч» – полет на Венеру – весьма традиционная. Но даже в ней чувствуется свежесть, отличие от других произведений на эту же тему. Это стремление сосредоточиться не на препятствиях на пути человека, а на самом человеке, преодолевающем эти препятствия. В определенном смысле первые произведения Стругацких напоминают хорошие военные рассказы, где изображается человек в борьбе с врагом. Здесь же он показан в борьбе со стихиями природы. Следовательно, раскрываются одни и те же душевные качества человека – смелость, отважность, решительность, находчивость и т. п.

Кроме того, если обычно принято было изображать космонавтов только как «необыкновенных» людей, то герои Стругацких – смелые, отважные люди, но они далеко не необыкновенные люди. Трудности и переживания сделали их героями. Авторам удалось изобразить и веселый, дружный коллектив.

Но все же в первых произведениях Стругацких можно отметить и черты традиционной научной фантастики. Но научно-популяризаторские элементы и приключенческие мотивы в их произведениях постепенно исчезают. Появляется новая тема – тема человека будущего. Показывая мир будущего, авторы подробно описывают трудовую жизнь людей, их идеалы, их стремления.

Рисуя людей коммунистического общества, они неизбежно сталкивались с вопросом о путях формирования этого общества. Как и когда наступит эра мирового коммунизма? Какие трудности могут встать на пути к мировому коммунизму? Эти вопросы очень актуальны, и Стругацкие пытаются поставить некоторые аспекты этих вопросов в своих, до сих пор лучших, произведениях «Попытка к бегству» и «Трудно быть богом». Авторов волнует вопрос – как можно ускорить наступление коммунизма в культурно-отсталых странах? Ведь для перехода к коммунизму нужен определенный экономический и культурный уровень. Можно ли как-нибудь сократить путь этих народов к коммунизму?

И, по нашему мнению, авторы приходят к правильному решению: для победы коммунизма нужно жертвовать, пройти через ужасы других общественных строев, чтобы почувствовать необходимость этого гуманного строя. Развитое общество может и должно оказывать помощь отсталому обществу по его просьбе, но невозможно создать коммунизм за какой-нибудь другой народ, если этот народ не подготовлен к этому. Для каждого народа крайне важен собственный исторический опыт.

В повести «Трудно быть богом» вместе с такими проблемами авторы прекрасно рисуют и психологическую борьбу человека из гуманного общества с самим собою. Сложному философскому содержанию соответствует строгая продуманная художественная форма.

Новаторство Стругацких состоит в том, что они в своих произведениях («Хищные вещи века», «Второе нашествие марсиан») создают фантастические модели совершенно условных обществ (в реальной же жизни эти общества не могут существовать), преднамеренно придавая им какие-то особые черты, и расследуют естественные последствия этого отступления. Это важная сторона произведении Стругацких, так как современная научная фантастика стала своего рода социальной лабораторией, где рассматриваются результаты изменения разных социальных факторов. В работе диссертант изучает специфику этого творческого метода.

В конце второй главы рассматриваются новаторские начала научно-фантастических произведений Г. Гора, открывшего целую область интересных философских проблем науки для художественного «исследования».

Произведения Ефремова, Стругацких и Гора показывают возможности научно-фантастического жанра. И благодаря произведениям таких талантливых писателей, в последние годы (с конца 50-х годов) и критика начала обращать внимание на этот жанр. Процесс этот еще далеко не завершился. Появились новые талантливые писатели (А. Днепров, И. Варшавский, С. Снегов, А. Громова, Г. Альтов и др.), нащупывающие пути к решению новых проблем и использованию новых художественных форм. Обстоятельства эти создают весьма благоприятные надежды на дальнейшее развитие этого жанра в советской литературе.

* *

ИНТЕРЕСНЫЕ СТАТЬИ

Зубакин Ю. Сделай сам

Вихров В. Рыцарь мечты

Гуревич Г. Мой друг фантастика

Николаенко А. То, что нас объединило...

Харитонов Е. Третья жизнь Кира Булычева