«ЛЕНИНГРАДСКАЯ ВОЛНА» В НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКЕ

За последние пять-шесть лет в советской научной фантастике произошли заметные изменения. Прежде всего увеличилось число писателей, посвятивших себя этому виду литературы. В нашей стране их насчитывается ныне около четырехсот человек. Еще недавно центрами советской фантастики считались четыре города – Москва, Ленинград, Киев, Баку. Сейчас наблюдается, если можно так выразиться, «фронтальное наступление» писателей-фантастов ряда республик, краев и областей. В первую очередь возросла активность сибиряков и уральцев. Надо полагать, это не случайно, так как именно в Сибири и на Урале выросли крупнейшие индустриальные и научные центры. Применительно к научной фантастике восточных районов нашей страны вполне справедливо возникло новое определение – «сибирская волна». Оно справедливо не только потому, что отряд сибирских фантастов непрерывно растет, но и потому, что среди них появились по-настоящему одаренные литераторы (Геннадий Прашкевич, Борис Лапин, Сергей Павлов, Семен Слепынин, Виктор Колупаев и др.).

В наши дни нет ни одной союзной республики, где не было бы своих фантастов. К сожалению, пока лишь немногие произведения переведены на русский язык, и потому трудно составить полное представление о творчестве всех этих многочисленных авторов. Но если говорить об общих тенденциях, то заметно повысилось профессиональное мастерство значительного большинства писателей-фантастов, хотя в то же время бесконечные повторы уже отработанных сюжетных схем, идей и гипотез превратились в настоящее стихийное бедствие. Конечно, это относится в основном к начинающим авторам, которые за недостатком жизненного опыта зачастую черпают вдохновение из прочитанных книг.

Что же еще произошло за эти годы? Неоспоримо возрос международный авторитет советской научной фантастики. Она вышла на мировые рубежи. В Японии переведены почти все книги, изданные у нас за последние десятилетия. Живую заинтересованность проявляют к нашей фантастике и в США. В Нью-Йорке издано несколько сборников, к одному из них написал предисловие Айзек Азимов. Побывавший в Советском Союзе президент Ассоциации писателей-фантастов США Фредерик Пол заявил, что считает писателями международного класса Станислава Лема и братьев Стругацких.

Приезжала в Ленинград и французская журналистка – составительница двухтомной антологии лучших произведений советской фантастики последних лет.

Между прочим она рассказывала, что во Франции заметно падает интерес к американской научной фантастике и значительно возрастает популярность советской. Из наиболее ценимых во Франции авторов были названы те же братья Стругацкие и Геннадий Гор, хотя, по нашему мнению, есть немало и других писателей-фантастов, которые могут с честью представлять за рубежом советскую литературу.

Нам думается, что намечающееся на Западе предпочтение советской научной фантастики англо-американской можно объяснить тем, что западный читатель устал от бесперспективности и пессимизма в западной научно-фантастической литературе, которые, как отражение самой действительности, естественны в период затяжного кризиса капиталистической системы.

Растет популярность советской научной фантастики в социалистических странах. Из ГДР и Венгрии к нам часто приезжают за консультациями переводчики и редакторы издательств. Книги там выпускаются быстро и оперативно. За несколько лет в этих странах опубликованы и переизданы романы ленинградских писателей – Георгия Мартынова, Александра Меерова, рассказы и повести Ильи Варшавского, Геннадия Гора, Вадима Шефнера, Ольги Ларионовой. Недавно в ГДР увидел свет отлично составленный сборник рассказов советских писателей о времени. И когда мы его просматривали, естественно возникла мысль – почему же у нас до сих пор не существует подобных тематических сборников? Ведь может же издательство «Мир» выпускать их на зарубежном материале!

Успехи советской фантастики бесспорны. Но они были бы еще большими, если бы на ее пути порою не воздвигались искусственные барьеры. Все еще делаются попытки вывести научную фантастику куда-то на периферию советской литературы и «отлучить» от социалистического реализма – как якобы лишь развлекательную, второстепенную беллетристику или только как средство популяризации научно-технических знаний.

Но ведь это противоречит самой природе художественного образа! Писатель-фантаст, моделируя воображаемые миры, неизбежно отталкивается от доступных ему представлений, почерпнутых из окружающей действительности. Даже самая пылкая фантазия не способна создать нечто выходящее за пределы приобретенного опыта и накопленных знаний. Фантастика, как и все другие виды творчества, подчиняется теории отражения. Напомним известное положение из «Философских тетрадей» Ленина: «Фантастические представления взяты из действительности, а самые верные представления о действительности по необходимости оживляются дыханием фантазии».

Мы не раз уже пыталась доказывать в своих статьях, что фантастика вовсе не отделена «китайской стеной» от реализма и реалистического художественного метода. Между прочим это положение упорно подчеркивает Станислав Лем, считающий научную фантастику «одной из разновидностей реалистической литературы, поскольку проблемы, которым она посвящает себя, должны быть реальными».

В январе 1976 года в Москве состоялось Всесоюзное совещание по приключенческой и научно-фантастической литературе. Открывая этот представительный форум. секретарь правления Союза писателей СССР и главный редактор журнала «Вопросы литературы» Виталий Озеров заявил: «Крайне вредны и ошибочны представления, будто литература приключенческая и научно-фантастическая – это отдельная от общего потока литературы отрасль ее. Она есть часть всей нашей литературы, играющей огромную роль а воспитании советского народа, в идеологической борьбе, которую мы ведем. И как часть советской литературы приключенческая и научно-фантастическая литература должна отвечать идейно-художественным требованиям, предъявляемым ко всей нашей литературе, требованиям партийности и высокой художественности».

Ленинград – город-лаборатория научно-технической революции. Если принято сейчас говорить о «сибирской волне» а советской фантастике, то с не меньшим основанием мы имеем право утверждать и о существовании «ленинградской волны» – разумеется, ни в коей мере не пытаясь отделить ее от всего процесса развития этого вида литературы в нашей стране.

Не следует забывать и о давних истоках советской научной фантастики в нашем городе. Ведь именно в Ленинграде Алексей Толстой написал «Гиперболоид инженера Гарина» и прекрасный, устремленный в грядущее рассказ «Голубые города». Именно в Ленинграде в 1931 году была написана одна из первых в нашей стране коммунистических утопий – «Страна счастливых» Яна Ларри. Именно в Ленинграде жил и работал признанный классик советской научной фантастики Александр Беляев.

Через несколько лет после преждевременной смерти Беляева эстафету поколений принял в Ленинграде Георгий Мартынов, автор ныне популярных романов для юношества – «Звездоплаватели», «Каллистяне», «Гость из бездны», «Спираль времени», «Гианэя». В середине пятидесятых годов, когда вышел его первый роман «220 дней на звездолете», Мартынов по существу был единственным в Ленинграде писателем-фантастом. Впрочем, его «одиночество» было недолгим. Благодаря энтузиазму критика С. П. Полтавского и сотрудников Ленинградского филиала Дома детской книги О. Ф. Хузе и В. А. Макаровой возникла поначалу небольшая группа литераторов, увлеченных научной фантастикой, к которой вскоре примкнули и авторы этой статьи.

Комиссия по научно-художественной литературе Ленинградской писательской организации была преобразована в Комиссию по научно-художественной и научно-фантастической литературе, а затем и в самостоятельную секцию, уже более полутора десятилетий объединяющую не только членов Союза писателей, но и многочисленный творческий актив. За эти годы постоянной печатной базой литераторов-фантастов стали коллективные сборники Лениздата и Ленинградского отделения издательства «Детская литература».

Напомним, что Лениздатом выпущены два сборника «В мире фантастики и приключений» (1963 и 1964), «Эллинский секрет» (1966), «Вахта «Арамиса»» (1967), «Вторжение в Персей» (1963), «Тайна всех тайн» (1971). В издательстве «Детская литература» вышли «Ночь у мазара» (1959). «Янтарная комната» (1960), «Планета туманов» (1967), «Талисман» (1973), «Незримый мост» (1976). Кроме того, силами ленинградцев были подготовлены два сборника «НФ» (издательство «Знание») и «Фантастика–72» («Молодая гвардия»).

Названные сборники бесспорно сыграли немаловажную роль в советской научной фантастике послевоенного периода и способствовали широкой популярности ленинградских авторов.

Да и могло ли быть иначе, если в этих изданиях участвовали такие крупные писатели, как Леонид Борисов, Лев Успенский, Геннадий Гор, Даниил Гранин, Вадим Шефнер!

Мы предвидим недоуменный вопрос: какое отношение к научной фантастике имеют эти признанные мастера реалистической прозы и тончайший лирический поэт Шефнер?

Прежде всего нужно наполнить, что Лев Успенский еще в 1928 году опубликовал фантастический роман «Запах лимона», написанный совместно с Л. А. Рубиновым (под псевдонимом Лев Рубус). И хотя в последующие годы Успенский прославился научно-художественными книгами на языковедческие темы («Слово о словах», «Ты и твое имя», «Имя дома твоего» и др.) и мемуарным циклом «Записки старого петербуржца», он в то же время продолжал выступать и как автор увлекательных научно-фантастических повестей – «Плавание Зеты», «Эн-два-о плюс икс дважды», «Шальмугровое яблоко».

Что касается Леонида Борисова, то среди его многочисленных художественно-биографических произведений о русских и зарубежных писателях – выдержанные в романтико-фантастическом ключе блестящий роман об Александре Грине «Волшебник из Гель-Гью» и маленькая повесть о легендарном путешествии Эдгара По в Петербург – «Драгоценный груз».

Даниил Гранин, органически связавший свое творчество с новаторскими идеями научно-технической революции (романы «Искатели», «Иду на грозу»), в рассказе «Место для памятника» выступил как писатель-фантаст.

Вадим Шефнер, чутко улавливая веяния времени, нередко в своей философской лирике обращается к темам фантастики. В одной из статей нам уже приходилось упоминать его замечательное стихотворение «Фантастика», где так глубоко, в афористической форме, выражена непреложная связь фантастической литературы с действительностью:

Глядитесь в свое отраженье,
В неведомых дней водоем,
Фантастика – лишь продолженье
Того, что мы явью зовем.
На сердце планеты – тревога,
Проносятся войны, трубя, –
И сложные функции бога
Фантасты берут на себя.
Из глины сегодняшней лепя.
Адама грядущих денниц,
И мира безгрешного лепет
Доносится с вещих страниц.

И в своих прозаических произведениях Вадим Шефнер остается верен фантастике, хотя ее никак не назовешь научной. Это фантастика сказочная, в которой чудесное и несбыточное вырастает из самой действительности и вторгается в повседневный быт («Девушка у обрыва, или Записки Ковригина», «Скромный гений», «Запоздалый стрелок, или Крылья провинциала», «Круглая тайна» и др.).

Страстная увлеченность наукой и философией искони свойственна творчеству Геннадия Гора, чей путь в литературе продолжается более полувека. Если вспомнить его глубокое знание этнографии и фольклора народов Севера, его проникновенные суждения о живописи, проблематику повестей о науке и дерзаниях современных ученых, то приход Геннадия Гора в фантастику представляется совершенно естественным. Писатель должен был проверить свои научно-философские допущения о преодолении пытливой мыслью пространственно-временных барьеров в необычных условиях далекого прошлого и воображаемого будущего. Так возник цикл своеобразных фантастических повестей Геннадия Гора – – «Докучливый собеседник», «Странник и время», «Электронный Мельмот», «Кумби», «Скиталец Ларвеф», «Синее окно Феокрита», «Геометрический лес» и др. Самой значительной вещью из всего этого цикла кажется нам роман «Изваяние», который можно отнести к лучшим образцам современной прозы, – роман, пронизанный единой мыслью: нетленными ценностями, побеждающими время и пространство, были и останутся гениальные творения разума и рук человеческих.

К началу шестидесятых годов обозначился решительный переход от скованной требованиями «ближнего прицела» фантастики для детей и юношества к произведениям, окрыленным новыми научными идеями, философскими и социальными размышлениями о месте и роли человека в быстро меняющемся мире, о нашем грядущем, о судьбах планеты в целом. Произведением, во многом определившим дальнейшие пути советской научной фантастики, стала «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова. Он чутко уловил и запечатлел масштабность времени, создав классический образец многопланового социального романа о коммунистическом будущем Земли.

Почти одновременно с писателями старшего поколения в эти годы громко заявили о себе Аркадий и Борис Стругацкие. Несколько позже с успехом стали пробовать свои силы в научной фантастике Илья Варшавский, Александр Шалимов, Аскольд Шейкин. В те же годы выдвинулись Ольга Ларионова, Александр Мееров, Виктор Невинский.

После первой, в общем-то традиционной повести «Страна багровых туч» Стругацкие, быстро преодолев стадию «ученичества», обрели свой собственный творческий почерк. Своеобразие их манеры, отчетливо проступившей уже в книгах «Путь на Амальтею», «Стажеры», «Возвращение. Полдень, ХХП век», выразилось в сознательном приближении языка, психологии, характеров, поведения наших современников, преимущественно молодых ученых, к уровню сознания героев, живущих в близком или далеком будущем. Эта черта творчества братьев Стругацких как бы придвинула фантастические построения к нашим дням, завоевала широкое признание у читателей и заставила поверить, что почти каждый из наших молодых современников способен в исключительных обстоятельствах совершать такие же деяния и даже подвиги.

В дальнейшем Аркадий и Борис Стругацкие значительно усложнили и углубили тематику своих произведений. Острейшие социально-нравственные коллизии положены в основу замысла таких повестей и романов, как «Попытка к бегству», «Далекая Радуга», «Трудно быть богом», «Хищные вещи века», «Второе нашествие марсиан», «Обитаемый остров», «Пикник на обочине», «Парень из преисподней». Несмотря на отдельные неудачи, творческие позиции Стругацких остаются активно наступательными. Фашизм в любых его проявлениях и воинствующее мещанство как питательная среда фашизма – по ним направляют свои удары писатели.

Илья Варшавский, инженер-конструктор завода «Русский дизель», нежданно-негаданно вторгся в литературу как вполне сложившийся, зрелый художник. Ему было уже за пятьдесят, когда он принес в Союз писателей целую папку коротких фантастических рассказов, вскоре превратившихся в его первый сборник – «Молекулярное кафе», варшавский обладал удивительным свойством – ставить проблемы глобального значения в новелле, занимающей всего лишь пять-шесть страниц. Его называли «О′Генри научной фантастики». И действительно, ошеломительно-неожиданные развязки и парадоксальные повороты сюжетов оправдывают такое сравнение. Прав был и Станислав Лем, заметивший, что в нескольких десятках новелл Варшавского как бы сфокусированы все основные темы и даже сюжеты современной научной фантастики.

В последние годы жизни Илья Варшавский, сохраняя свою иронически-озорную манеру, перешел к более пространным рассказам и даже к небольшим повестям. Наметившаяся в его творчестве эволюция отчетливо проявилась в книге «Лавка сновидений».

Геолог Александр Шалимов, преподаватель Горного института, начал свой писательский путь с научно-художественных очерков (например, книга о землетрясениях – «Пульс Земли») и рассказов о повседневном труде геологов в полевых условиях. Сталкиваясь с труднообъяснимыми явлениями природы, герои рассказов выдвигают гипотезы, стоящие на грани фантастики. Кстати, так построены и ранние произведения («Рассказы о необыкновенном») Ивана Ефремова, на первых порах оказавшего заметное влияние на Шалимова. В дальнейшем, расширяя свой творческий диапазон, Шалимов выпустил несколько книг фантастических повестей и рассказов, разнообразных по темам и жанрам, Шалимов пишет для детей и для взрослых – в хорошей профессиональной манере, владея искусством построения динамичных и логически оправданных сюжетов. Возможности его как писателя-фантаста подтверждают и недавние публикации – сборник рассказов «Странный мир», повесть «Приобщение к большинству» («Нева», 1975. № 7).

Прозаик-документалист, автор известной книги «История колхоза Россия» Аскольд Шейкин работает в разных жанрах, в том числе и приключенческом (повесть «Резидент»). Как писатель-фантаст он исходит в своих рассказах из научно подкрепленных гипотез и реальных жизненных наблюдений, почерпнутых в годы его работы топографом. Что касается своеобразной повести «Тайна всех тайн», где изображен смелый социологический эксперимент, то она явилась результатом длительного общения писателя с коллективом ученых в одном из научно-исследовательских институтов Ленинграда.

Виктор Невинский, преподаватель Политехнического института, обратил на себя внимание своеобразным романом «Под двумя солнцами». Этот удачный дебют, к сожалению, не получил продолжения.

Александр Мееров, начав с очень трафаретной, слабой книги «Защита 240», сделал заметный шаг вперед в романе «Сиреневый кристалл» и особенно – в своем третьем и последнем романе «Право вето» (в сборнике «Тайна всех тайн»). В этом произведении остро поставлен вопрос об ответственности ученых и стоящих за их спиной политических деятелей за научные исследования, представляющие потенциальную опасность для человечества (действие происходит в не названной зарубежной стране).

Ольга Ларионова, одна из немногих женщин-писательниц, связавших свою литературную судьбу с научной фантастикой, завоевала известность романом «Леопард с вершины Килиманджаро» – вещью по-настоящему пронзительной и очень мужественной, ставящей в нравственно-психологическом плане вечную проблему жизни и смерти. Космонавт Георгий Гречко, отправляясь в месячный орбитальный полет, взял на борт космического корабля две любимые книги – «Трудно быть богом» братьев Стругацких и «Леопард с вершины Килиманджаро» Ольги Ларионовой. Ее первая книга была не случайной удачей. В позднее изданных повестях и рассказах писательница продолжает разрабатывать излюбленные ею темы – психологические и морально-нравственные.

Остается еще сказать о новом пополнении группы ленинградских фантастов – молодых по литературному стажу, но уже профессионально владеющих пером литераторах, обладающих в большей или меньшей степени индивидуальной писательской манерой. Это Аэлита Ассовская, Андрей Балабуха, Георгий Бальдыш, Галина Понизовская, Борис Романовский, Дмитрий Романовский, Игорь Смирнов, Феликс Суркис, Галина Усова, Александр Хлебников, Александр Щербаков.

За редчайшими исключениями все они, работая на промышленных предприятиях или в научно-исследовательских институтах, не только по литературе знают поступательный ход научно-технического прогресса. И это помогает им в своих фантастических построениях исходить из реальных перспектив современной инженерной практики и теоретической мысли.

Почти все упомянутые литераторы известны любителям научной фантастики по недавним публикациям в периодической печати, альманахах и сборниках. Их многолетняя бескорыстная преданность этому виду литературы дает нам право с полной убежденностью утверждать, что «ленинградская волна» в научной фантастике не только не оскудевает, но набирает свежие силы.