БУДУЩЕЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ФАНТАСТИКИ

Велики возможности фантастической литературы. Острейшие столкновения и коллизии классовой борьбы, беспощадная критика уродств капиталистического мира, загляд в светлое будущее человечества - коммунистическое общество - под силу этому жанру. И что характерно: при допустимости самой неожиданной выдумки произведение научной фантастики только тогда способно стать значительным, когда оно опирается на реальную основу. Таковы были классические произведения этого жанра; то же относится и к нашему времени.

Без основы в реальной жизни не имела бы, например, такого острого звучания хорошо известная нашим читателям повесть Р. Бредбери "451° по Фаренгейту", продолжающего вместе с некоторыми другими прогрессивными западными писателями одно из тех направлений в фантастической литературе, которое сейчас принято называть "романами-предупреждениями" и в котором так блестяще выступал еще Г. Уэллс.

И, конечно, "Туманность Андромеды" И. Ефремова, "Спутник "Шаг вперед" В. Михайлова и другие произведения научно-фантастической литературы, стремящиеся представить те или иные черты жизни коммунистического общества, в своей основе имеют наши сегодняшние представления о нем, социальные и технические идеи наших дней, нашу практику первого в мире строительства нового общества.

Для отечественной научно-фантастической литературы последних лет характерно более смелое и разнообразное обращение к социальной проблематике. Это безусловное свидетельство ее зрелости. Нарастание мирового революционного процесса, борьба двух миров - капитализма и социализма, буржуазной и социалистической идеологий, растущее с каждым днем движение народов за социальный прогресс не могут не получить отражения в литературе. Лучшие произведения советских писателей несут заряд огромной социальной силы, активно участвуют в борьбе таких масштабов, каких не знала предшествующая история.

В этой борьбе на нашей стороне лучшие умы человечества, в ней участвуют и прогрессивные писатели-фантасты буржуазного Запада. У советских литераторов по сравнению с ними есть, однако, принципиальные идейные преимущества. Если те, критикуя, пусть в самой острой форме, античеловеческую сущность капиталистического мира, нередко не находят реальных путей социального прогресса человечества, то строители коммунистического общества видят ясную перспективу. И позиции, с которых мы рассматриваем социальные процессы, знание законов общественного развития позволяют с необходимой глубиной проникать в запутанный подчас клубок противоречивых тенденций современного мира и приходить к верным, исторически обоснованным выводам. Это является основанием и для правильного социального прогнозирования в нашей научно-фантастической литературе.

В тех случаях, когда писатель отрывается от марксистско-ленинского анализа законов общественного развития, его ждет неудача.

Покажем это на примере.

Среди советских фантастов и читателей в последнее время заметную популярность завоевали талантливые писатели Аркадий и Борис Стругацкие. Многие их произведения привлекают читателей свежестью мысли, оригинальностью коллизий, а главное, стремлением показать героя, остро ощущающего историческую ответственность за свои поступки, активно действующего во имя самых светлых идей. Особенно хочется отметить в связи с этим глубокую по мысли антифашистскую повесть братьев Стругацких "Попытка к бегству".

Тем досаднее творческая осечка их с другой повестью - "Хищные вещи века".

История эта поучительна во многих отношениях. Увлекшись идеей математического моделирования, применяемого в физике и других областях естественных наук для прикидки перспектив развития отдельных процессов в искусственно ограниченных условиях, писатели задумали создать модель человеческого общества. Собственно, в самой попытке моделирования социальных процессов ничего плохого нет, и метод мог бы оказаться весьма плодотворным, если бы мысленный эксперимент строился на основе социальных закономерностей.

Но, конструируя модель общества-явления социального, экспериментаторы странным и непостижимым образом даже с точки зрения элементарной логики решили исключить из его конструкции именно социальную суть.

С одной стороны, в авторском предисловии к книге говорится, что речь в повести идет о реальных тенденциях современного буржуазного строя, явлениях, суть которых раскрыта в работах К. Маркса, В. И. Ленина. С другой стороны, экспериментаторы там же оговаривают условия эксперимента: "Мы не ставили перед собой задачи показать капиталистическое государство с его полюсами богатства и нищеты, с его неизбежной классовой борьбой".

Нелогичная эта позиция получает столь же нелогичное обоснование: "Да и в одной небольшой повести нам никогда не удалось бы осветить все стороны, все социальные противоречия капиталистического государства". Конечно, все стороны и все социальные противоречия капиталистического государства невозможно осветить в повести, но это не дает ровно никаких оснований все эти стороны отбрасывать, коль скоро авторы взялись говорить о реальных тенденциях современного капиталистического мира. Но именно такая попытка делается в их эксперименте.

Авторы поясняют, что под тенденциями и явлениями, о которых речь шла выше, они имеют в виду "массовую идеологию, ежедневно и ежечасно порождаемую практикой частнособственнического предпринимательства", и саму практику, которая приводит к тому, что "меркантильные интересы... готовы поглотить все другие человеческие чувства, а само общество выглядит как толкучка стяжательских страстей".

Но нельзя упускать из виду, что К. Маркс и В. И. Ленин видели в буржуазном обществе разную идеологию у разных его классов. Массовая идеология, разделяемая всеми членами общества, это особенность общества, в котором нет антагонистических классов или нет классов вообще, то есть социалистической страны, коммунистического общества.

Не учитывая эти коренные положения марксизма-ленинизма, авторы конструируют "капиталистическое государство", лишенное признаков классовой структуры. Страна Дураков (в повести она называется также "неострой") - это "средних размеров страна", достигшая материального изобилия (каким путем, ве объясняется, просто говорится, что страна захвачена изобилием "врасплох"). Все или почти все поголовно обеспечены всем или почти всем по части материальных благ. Никаких сколько-нибудь серьезных умственных интересов у людей нет, не говоря уже о социальных устремлениях. Свободное время они просто "прожигают".

Однако нельзя сказать, что всякие общественные движения здесь отсутствуют. Вот описывается демонстрация. "Плакаты взывали вливаться в самодеятельный городской ансамбль "Песни отечества", вступать в муниципальные кружки кулинарного искусства, записываться на краткосрочные курсы материнства и младенчества". Однако и эти слабые попытки вовлечь людей хоть в какой-то вид коллективной деятельности встречают негодование толпы. "Людям с плакатами поддавали бамперами с особенным удовольствием. В них кидали окурки, огрызки яблок и комки жеваной бумаги". Не потому, что считали их призывы слишком малозначительными, а, наоборот, чересчур отвлекающими от главного смысла жизни - жить в свое удовольствие.

Ведется и борьба. В этом обществе всеобщего благоденствия людям смертельно скучно. Они всем пресытились. Поскольку духовных интересов нет, люди ищут всевозможных наслаждений, любых, лишь бы они давали острые ощущения. В частности, устраиваются особые радения на площади - "дрожки", во время которых люди с помощью массовых стимуляторов приводят себя в истерическое состояние.

Небольшая горстка интелей пытается вывести всех остальных людей этой страны из состояния тупой самоограниченности. Никаких социальных целей интели-борцы не преследуют. Объектом нападения они избрали эти радения на площади - "дрожки". Тайно изготовив газовые бомбы и раздобыв самолеты, интели периодически сбрасывают бомбы на толпу, собирающуюся на площади, в обстреливают ее из пулеметов. Цель - вызвать ненависть к себе в надежде, что, может быть, хоть ненависть объединит как-то их, лишенных всякого чувства коллектива, сограждан.

В стране процветают наркомания, психические извращения. "Хищные вещи века" убивают в людях человеческие начала, превращают их почти в животных. Омерзительные сцены следуют одна за другой; люди теряют человеческий облик, выглядят отвратительно. Социальные истоки этих страшных картин жизни Страны Дураков, как авторы и оговаривали в предисловии, не раскрываются.

В конце концов всякая мельница выдает муку из того зерна, которое в нее насыпано. Если в машиноэлектронную модель общества не заложили социальных зерен, то и нечего ожидать каких бы то ни было социальных выводов. В чем же смысл опыта? Может быть, авторы эксперимента, отвлекаясь от прочих соображений, хотели просто показать, что если сделать два допущения: 1) предоставить некоему скоплению людей в изобилии материальные блага и 2) лишить их стимулов социального и морального порядка, грубо говоря, поставить их в положение животных на откормочном пункте, то животные начала и будут в них развиваться? Но моделирование такого сорта напоминает анекдотического таракана, у которого экспериментатор оторвал ноги, чтобы доказать, что без ног таракан ходить не может.

Встает законный вопрос: целесообразны ли такие "фантастические" опыты? Читатель, знакомый с зарубежной фантастической литературой, легко заметит, что модель, созданная авторами повести, отнюдь не оригинальна, она в известной мере воплощает идеи, характерные для ряда романов-предупреждений, созданных на Западе. Но авторы тех романов, хотя и движимы благими побуждениями - предупредить от опасности подчинения человека вещам, безудержного распространения мещанства, - по существу, смотрят на возможность развития человеческого общества с пессимистических позиций, ибо не видят подлинных тенденций его развития. Конечно, советским писателям отнюдь не заказано обращаться к столь "заезженной" в фантастике теме, но. очевидно, мы вправе ожидать в этом случае иной ее трактовки, иначе зачем же браться за перо? Но, увы, "табу", наложенное авторами повести на социальные стороны, не позволяет им сказать свое слово, вступить в полемику с теми, кто в силу разных причин страдает ограниченным социальным видением.

Но, может быть, повесть не претендует на серьезность, может быть, достаточно пожать плечами и улыбнуться наивным попыткам моделировать социальный механизм без социальных пружин, опытам, в самих условиях которых заложена их никчемность? В сложной лаборатории соорудили что-то вроде детских часов с нарисованными стрелками, которые не способны показывать время и условны, как и всякая игрушка.

Но повесть не допускает легкого к ней отношения.

Весь "гвоздь" в том, что, производя опыты в лаборатории, в некоем замкнутом условном пространстве, экспериментаторы выносят затем полученную модель в реальный мир и рассматривают ее во взаимоотношениях с целой планетой. Тут уже называются определенные, конкретные вехи истории человечества, устанавливается датировка событий (конец нынешнего века), разговор ведется в глобальном масштабе.

Тем интереснее узнать место, которое отводят авторы Стране Дураков на планете, узнать о ее взаимоотношениях с другими странами, о самом мире конца нашего века - пусть в самых общих контурах.

Однако в обрисовке мира нет даже пунктира, просто отдельные штрихи.

В Стране Дураков запрещена иммиграция, но пожить там временно можно, и туда, в "заповедник глупости, невежества и порнократии", лихорадочно, "предвкушая сладкие денечки", валят со всего света; лондонские клерки и их невесты, оклахомские фермеры, туринские рабочие с женами и детьми, финские лесорубы, иранские студенты, профсоюзные деятели из Замбии... Сюда приезжают и "микрогитлеры" из "крошечных, разграбленных до полной нищеты королевств и княжеств". Здесь принимают любую валюту, включая рубли, таможенная декларация отпечатана на разных языках, в том числе и на русском.

Разобраться в политической обстановке того времени, основываясь на беглых замечаниях авторов, весьма трудно. Была какая-то "заварушка". Описывается эпизод боя с фашистами, в котором принимали участие тяжелые штурмовые танки "мамонт", предназначенные для преодоления зоны атомных ударов. Мельком упоминается, что "прошли атомные бомбы". Подписан пакт о разоружении. Но он, видимо, не получил еще полного признания потому, что в книге говорится о проекте "полной демилитаризации, хотя бы и насильственным путем, еще милитаризованных районов земного шара".

Судя по одному высказыванию (о нем подробнее пойдет речь дальше), можно сделать вывод, что "в огромном большинстве стран мира" еще существует капитализм. Конкретное упоминание о том, что на свете существует и социалистический мир, во всяком случае, наша страна, сводится буквально к следующему: "В Москве на Международном конгрессе ядерников Хаггертон и Соловьев сообщили о проекте промышленной установки для получения антивеществ. Третьяковская галерея прибыла в Леопольдвиль, официальное открытие произойдет завтра". Так информирует своих читателей одна из газет Страны Дураков. Другой информации читатель повести не получает.

Правда, главный герой повести Иван Жилин, от лица которого ведется повествование, - советский человек. Но он выступает как тайный эмиссар международного учреждения - загадочного Совета Безопасности. В своих размышлениях об общественном развитии Жилин ссылается на брошюру двух "советских педагогов", Криницкого и Миловановича, вышедшую "в конце века".

Педагогику авторы брошюры понимают как науку, совершенно лишенную социального содержания, и в своих рассуждениях ничем не обнаруживают даже отдаленного представления о научном коммунизме.

Знакомясь с размышлениями Жилина и рассуждениями названных "педагогов", на каждом шагу вы ощущаете необходимость в самых решительных возражениях.

Из дальнейшего хода событий в повести выясняется, что Страна Дураков угрожает гибелью всему человечеству. Дураки, лишенные духовных интересов, предаются особому виду наслаждений, создаваемому волновой психотехникой, более опасному, чем употребление наркотиков, - зараза грозит расползтись по всему свету. "...Римайер, - сказал я. - Я боюсь за человечество. Это же конец... Все миллиарды людей в ваннах, погруженные в горячую воду и в себя. Только в себя..." "И когда в иллюзорные миры уйдут все - а ты знаешь, этим может кончиться, - история человечества прекратится..."

Писатели и на этот раз, словно нарочно, решили использовать широко использованное: в западноевропейской и американской фантастике полно произведений, в которых описываются иллюзорные миры, люди, уходящие в них в результате воздействия таблеток, лучей и т. п. Но отнюдь не в этом основной наш упрек. В конце концов решает главное; каковы позиции авторов в оценке тех явлений, о которых они рассказывают?

В рассуждениях упомянутых советских людей "раскрывается" основная, коренная причина возникшей для человечества опасности. В конце века советские педагоги Криницкий и Милованович констатировали, что "в огромном большинстве стран мира воспитание молодого поколения находится на уровне восемнадцатого-девятнадцатого столетий". "Эта давняя система воспитания, - пишут они далее, - ставила и ставит своей целью прежде всего и по преимуществу подготовить для общества квалифицированного, но оболваненного участника производственного процесса". Поэтому, приходят они к выводу, "вне производственного процесса человек в массе остается психологически человеком пещерным, Человеком Невоспитанным". Его характеризует "неспособность индивидуума к восприятию нашего сложного мира во всех его противоречиях, неспособность связывать психологически несовместимые понятия и явления, неспособность получать удовольствие от рассмотрения связей и закономерностей, если они не касаются непосредственного удовлетворения самых примитивных социальных инстинктов". "Человек Невоспитанный воспринимает мир как некий по сути своей тривиальный, рутинный, традиционно простой процесс, из которого лишь ценой больших усилий удается выколотить удовольствия, тоже в конце концов достаточно рутинные и традиционные".

Как видим, нарисована довольно пессимистическая картина.

Авторы брошюры не видят необходимости в социальных переменах в мире, о котором они рассказывают. Основная задача человечества на ближайшую эпоху, по их убеждению, будет чисто педагогическая: развитие мозга у Человека Невоспитанного. "...Неиспользованные потенции остаются, по-видимому, скрытой реальностью человеческого мозга. Задача научной педагогики как раз и состоит в том, чтобы привести в движение эти потенции, научить человека фантазии, привести множественность и разнообразие потенциальных связей человеческой психики в качественное и количественное соответствие с множественностью и разнообразием связей реального мира. Эта задача, как известно (!), и должна стать основной задачей человечества на ближайшую эпоху".

В своих рассуждениях Криницкий и Милованович не оригинальны. Утверждение, что подлинный прогресс человечества зависит от простого распространения образования, помимо социальных предпосылок и условий, вы можете не в конце века, а сегодня услышать из уст некоторых буржуазных социологов.

Самое же удивительное состоит в том, что в повести никто даже не пытается оспаривать эти взгляды "советских педагогов", а главное действующее лицо - смелый и решительный, но, как мы получим возможность убедиться дальше, весьма не сильный в вопросах теории Жилин принимает их по своей простоте за чистую монету.

Таково главное препятствие, с которым столкнулись создатели "неостроя".

"Но пока эта задача не решена, - предостерегают Криницкий и Милованович, - остаются основания предполагать и опасаться, что успехи психотехники приведут к таким способам волновой стимуляции мозга, которые подарят человеку иллюзорное бытие, яркостью и неожиданностью своей значительно превышающее бытие реальное. И если вспомнить, что фантазия позволяет человеку быть и разумным существом и наслаждающимся животным, если добавить к этому, что психический материал для создания ослепительного иллюзорного бытия поставляется у Человека Невоспитанного самыми темными, самыми первобытными рефлексами, тогда нетрудно представить себе тот жуткий соблазн, который таится в подобных возможностях..."

Таким образом, искусственно созданная в творческой лаборатории писателей модель Страны Дураков вдруг превращается в некий типичный случай для истории человечества, предопределенный развитием или, вернее, недоразвитием Человека Невоспитанного, представляющего основную массу населения планеты.

Поскольку угроза, идущая из Страны Дураков, приобретает планетный масштаб, в действие вступают международные силы. Совет Безопасности (?) посылает туда для расследования обстоятельств своих тайных эмиссаров. Среди них и Иван Жилив, хорошо известный читателям по другим произведениям братьев Стругацких.

Ознакомившись с отчаянным положением в Стране Дураков, Жилин решительно устремляется на ее спасение.

Жилину уже приходилось, и не раз, участвовать в спасательных операциях. "Какое-то проклятие на этих людях, - рассуждает он, - какая-то жуткая преемственность угроз и опасностей. Империализм, фашизм... десятки миллионов загубленных жизней, исковерканных судеб... в том числе миллионы погибших дураков, злых и добрых, виноватых и невиновных... Последние схватки, последние путчи, особенно беспощадные, потому что последние. Уголовники, озверелое от безделья офицерье, всякая сволочь из бывших разведок и контрразведок, наскучившая однообразием экономического шпионажа, взалкавшая власти... Пришлось вернуться из космоса, выйти из заводов и лабораторий, вернуть в строй солдат. Ладно, справились. Ветерок перебирает листы "Истории фашизма" под ногами... Не успели вдоволь повосхищаться безоблачными горизонтами, как из тех же грязных подворотен истории полезли недобитки с короткоствольными автоматами и самодельными квантовыми пистолетами, гангстеры, гангстерские шайки, гангстерские корпорации, гангстерские империи..." "Ладно, - вспоминает он дальше, -...снова вернулись из космоса, снова вышли из заводов и лабораторий, вернули в строй солдат - справились. Снова горизонты безоблачны".

Но наслаждение безоблачностью было недолгим. "...Снова все из тех же подворотен потек гной. Тонны героина, цистерны опиума, моря спирта... и еще что-то, чему даже нет пока названия..." Кончается это своеобразное "обобщение" исторического процесса выводом: "Дураки и преступники... Преступники-дураки..."

В другой раз Жилин в сердцах восклицает: "До каких же пор вас нужно будет спасать? Вы когда-нибудь научитесь спасать себя сами? Почему вы вечно слушаете попов, фашиствующих демагогов, дураков опиров? Почему вы не желаете утруждать мозг? Почему вы так не хотите думать?" (Опир - одно из действующих лиц повести, философ-проповедник материального благоденствия).

Как видно, Жилин вполне разделяет точку зрения Криницкого и Миловановича насчет того, что во всех бедствиях человечества повинна недоразвитость мозга у основной массы индивидуумов, и он так же, как и она, не видит социальных сторон даже в самых крупных событиях истории. В размышлениях положительных персонажей повести понятие Страны Дураков распространяется далеко за ее географические пределы.

В обрисованном Жилиным мире, где люди без конца подвергаются воздействию различных злых сил, не видно сил, им противостоящих. Спасение приходит все время извне.

Жилин решает принять активное участие в новом спасении дураков, "в последней войне, самой бескровной и самой тяжелой для ее солдат".

В этой войне он не сможет опираться на социальные силы: в Стране Дураков их нет, да они, собственно, в данном случае и не нужны. Ведь задача этой войны - развитие потенций мозга Человека Невоспитанного.

На этом повесть обрывается. Читатель может сам раздумывать о том, к чему приведут усилия Жилина и тех, кто возьмется ему помогать. Жилин, как и полагается закаленному бойцу, не сомневается, что он и другие "солдаты" - на этот раз "педагоги и воспитатели" - ив этой последней войне своего добьются. Что же, интересно, у них получится? Страна Дураков без всяких социальных изменений, вполне по рецептам Криницкого и Миловановича, превратится в общество материального изобилия с умственно развитыми людьми? С Жилина трудно спросить, но авторы, как нам кажется, могли бы помочь своему любимому герою сообразить, что цепочка: капиталистическое государство - "неокапитализм" с дефектами в силу недоразвитости человеческого мозга - "неокапитализм", исправленный благодаря педагогическим усилиям, - общество материального изобилия и духовного развития всех его членов - представляет собой чистый домысел, лишенный реальной основы, не имеющий никакой опоры в законах общественного развития. Жестоко поступили напоследок писатели с давним своим и таким симпатичным по характеру героем, направив его усилия на осуществление невыполнимой задачи.

Книга братьев Стругацких вызвала довольно много откликов. Были и положительные оценки, высказывалось немало и критических замечаний. Говорилось об уязвимости повести с философской стороны. Нам представляются в этом отношении справедливыми замечания, которые высказал академик Ю. Францев. В частности, он пишет: "К истории, к вопросам социальной структуры общества нельзя относиться как к декорации, служащей бледным фоном, на котором развертывается сюжет. Это хорошо известно, особенно со времен Бальзака и Л. Толстого. Социальная структура общества и в фантастическом романе, посвященном социальным проблемам, определяет всю ткань повествования. Понимание общественных отношений - необходимый трамплин для высокого полета социальной фантазии".

Авторы как будто поняли главный свой просчет. В интервью, опубликованном в № 1 "Иностранной литературы" за 1967 год, они высказывают такие соображения: "Литература должна пытаться исследовать типичные общества, то есть практически - рассматривать все многообразие связей между людьми, коллективами и созданной ими второй природой. Современный мир настолько сложен, связей так много и они так запутаны, что эту свою задачу литература может решать только путем неких социологических обобщений, построением социологических моделей, по необходимости упрощенных, но сохраняющих характернейшие тенденции и закономерности".

Оставим в стороне вопрос о предпочтительности метода моделирования - он не хуже и не лучше других творческих приемов, все зависит от цели, поставленной автором в данном произведении, - важно другое: умение видеть и показывать именно "характернейшие тенденции и закономерности", исследуя "типичные общества", -в этом весь фокус.

О повести "Хищные вещи века", может быть, и не стоило бы столь детально говорить спустя почти два года после ее выхода, если бы в последнее время в ряде критических выступлений (И. Михайловой в № 12 "Звезды" за 1966 год, Ал. Горловского в № 1 "Юности" за 1967 год, Ю. Кагарлицкого в № 1 "Иностранной литературы" за 1967 год) не прозвучала бы только положительная опенка книги. При этом достоинства книги в некоторых случаях видят как раз в ее недостатках. Ал. Горловский пишет: "Может быть, иных читателей именно эта повесть Стругацких впервые заставит задуматься, насколько опасно для человека сделать наслаждение целью жизни, подвергнуть себя нравственному и физическому самоубийству, медленному, незаметному и потому особенно страшному. И я не знаю, что здесь опаснее: то ли, что читатель не разберется в "экономическо-социологической" основе Страны Дураков, или то, что, разобравшись в ней, он облегченно вздохнет: "Ну, это-то меня лично не касается, потому что происходит в капиталистическом мире". Я очень хотел бы надеяться, что такой читатель всего-навсего плод моей фантазии, но иные газетные и негазетные выступления почему-то лишают меня моей благой уверенности".

Читателя предостерегают от опасности непонимания главного смысла повести и подсказывают. как ее надо "понимать". Но повесть не согласуется с этой "подсказкой". Она показывает не просто трагедию человека, подвергнувшего себя в жажде наслаждений нравственному и физическому самоубийству, а судьбу общества, которое "хищные вещи века" поставили на край гибели.

Однако в сколько-нибудь серьезном прогнозировании подобных процессов именно экономическая и социальная основа общества, отличия капиталистического мира от социалистического в первую очередь должны быть приняты во внимание.

В литературных дискуссиях, в выступлениях на страницах печати некоторые называют "Хищные вещи века" "повестью-предупреждением" и в том усматривают основное ее достоинство. Но, когда речь заходит о романе-предупреждении, мы не можем не различать, кого и о чем стремится предупредить писатель и из каких позиций он исходит. Нужно ли добавлять, что от советского автора мы, естественно, ожидаем марксистско-ленинского подхода к явлениям?

Кого и о чем "предупреждают" "Хищные вещи века"? Может быть, человечество вообще предупреждается, что любое общество, достигшее материального изобилия, рискует оказаться во власти "хищных вещей века"? Об "опасности" материального изобилия для человечества, как иногда приходится слышать? Беде, которая зависит не от социальной структуры общества, а от "человеческой натуры"?

В основе подобных взглядов лежит немарксистское, ограниченное представление о путях развития человечества.

Исключительно благодарна для советских писателей-фантастов тема будущего - коммунистическое завтра. Писатели в состоянии наряду с исследованиями наших ученых, в последнее время уделяющих возрастающее внимание проблемам социального прогнозирования, дать свое художественное предвидение будущего.

Здесь открываются замечательные возможности показать, как человечество будет выдвигать и решать новые, неслыханные ныне задачи по овладению силами природы и использованию их для своих нужд. Духовные потребности людей приобретут чрезвычайное многообразие. Сильнейшей духовной радостью человека будет радость творческого труда. А всякий труд человека включит творческое начало.

Свободное время людей при коммунизме вовсе не означает ничем не занятое время. Принцип "каждому по потребностям" подразумевает удовлетворение и возрастающих материальных и возрастающих духовных потребностей. Принцип "от каждого по способностям" следует понимать так, что все свои способности каждый будет увлеченно развивать и отдавать обществу, а это сделает жизнь каждого предельно интересной. Живыми чертами развития сознания людей в этом направлении полна наша сегодняшняя жизнь.

Следует сделать упрек нашим социологам. У нас немало блестящих образцов популяризации естественных, гуманитарных. общественных наук. Но общедоступного увлекательного рассказа о коммунизме как обществе подлинного прогресса, где производительные силы получают исключительный простор, где способности людей раскроются максимально во всех отношениях, такой книги, яркой, образной, живой, пока, к сожалению, нет.

Наша партия и Советское государство проявляют огромную заботу о подъеме жизненного уровня народа, строящего коммунизм. Успехи в росте общего благосостояния так велики и наглядны, весь опыт создания и развития материально-технической базы общества так убедителен, что даже наши враги не сомневаются в том, что все наши народнохозяйственные планы, экономические преобразования и все другие наметки в этой области будут выполнены и перевыполнены.

Нас "пугают" другим. Мы слышим из лагеря противников коммунизма "предостережения" (или, скорее сказать, надежды) такого примерно рода: "Материального изобилия вы достигнете, развитие науки и техники может это обеспечить, но главное, на чем вы споткнетесь, - это человек. Его вы не переделаете, человек останется, каким он был". Затем начинается перечисление плохого, что есть в человеке, его обвиняют во всех грехах, чтобы "доказать" беспочвенность упований на улучшение его якобы в корне порочной натуры. Неискоренимой порочностью человеческой натуры, неистребимыми эгоистическими и индивидуалистическими склонностями человека объясняются и все бедствия буржуазного общества.

И совсем не случайно реакционные буржуазные идеологи особо восхваляют такие произведения литературы и искусства Запада, в которых смакуется самое отрицательное, самое низменное, что только можно встретить у людей, -произведения, которые представляют собой своего рода апологетику бесчеловечности. Понятна и роль, отведенная внушениям подобного характера, в идеологической подготовке наемных убийц, душителей свободы, истребителей населения в тех районах земного шара, где народы борются за независимость, за социальный прогресс.

Наша литература видит все светлое в человеке, верит в огромные возможности его нравственного развития. Исторический опыт подтверждает, что человек получает возможность свободного развития при социализме. Нужно быть воистину слепым, чтобы не видеть, как в процессе социалистического строительства происходит формирование человека нового мира, новой морали.

"Экономические и политические преобразования обусловили глубокие изменения в общественном сознании, утвердилось идейное единство советского общества, - говорится в Тезисах ЦК КПСС "50 лет Великой Октябрьской социалистической революции". - Марксистско-ленинская идеология стала могучей движущей силой социального развития, важным фактором сплоченности советских людей, источником их общественно-политической и трудовой активности. В стране выросли поколения людей, воспитанные в духе беззаветной преданности коммунистическим идеалам, убежденные в правоте вашего великого дела. Выковался характер советского человека - борца, революционера, сознательного труженика.

Все это создает благоприятные условия для решения новых, более сложных задач коммунистического воспитания людей, гармонически сочетающих в себе высокую идейность, трудолюбие и организованность, духовное богатство, моральную чистоту, физическое совершенство".

Неустанная работа партии, государственных органов, комсомола в области коммунистического воспитания подрастающего поколения, привлечение для этой цели всех творческих сил общества приобретают особенный размах в наши дни. Разносторонние формы идеологической работы, сознательный труд на общее благо, нравственное воспитание, развитие образованности, различные виды приобщения молодежи к литературе и искусству, эстетическое воспитание со школьных лет, физическая культура, спорт-все силы и средства целеустремленно направляются на решение величайшей задачи в истории человечества - формирование строителя коммунистического общества.

Проследить эти определяющие тенденции, увидеть их развитие в ближайшие десятилетия, попытаться показать черты сложившегося человека будущего такими, какими их представляет себе автор, - это ли не заманчивая тема для научной фантастики наших дней! И какая это интереснейшая область - и для социологов и для фантастов- попытаться представить, руководствуясь марксистско-ленинской наукой, картины того, как новые отношения, складывающиеся между людьми в процессе создания коммунистического общества, будут развиваться и какие принимать формы в ближайшем и отдаленном будущем!

Наше будущее создается на научной основе. Это не просто мечта, а реальная практика, здание, которое мы уже строим. Участвует в строительстве здания коммунизма и наша литература, в том числе и та ее ветвь, которая носит название научно-фантастической,

Наша научно-фантастическая литература в последние годы превратилась в мощный поток, состоящий из различных творческих течений. Не следует переоценивать одно из ее направлений, недооценивать другие, а уж тем более противопоставлять их друг другу. Все течения хороши в той мере, в какой они помогают решению главных задач всей нашей литературы - задач коммунистического воспитания, пропаганды идеалов коммунизма.

В этой связи нельзя не подчеркнуть еще раз, как важен в фантастической литературе показ будущего с позиций научного коммунизма, отражение мыслей писателя, его представлений хотя бы об отдельных чертах и проблемах жизни людей грядущего мира, подобно тому, как это, например, стремился сделать автор "Туманности Андромеды".

Подобные произведения вызывают глубокий интерес самых широких кругов читателей. Удовлетворение этой насущной потребности людей является, как мне кажется, важной общественной обязанностью советской литературы.

В. САПАРИН