СКРОМНАЯ ЗНАМЕНИТОСТЬ

Виктор Дмитриевич КОЛУПАЕВ - обаятельный, добрый и искренний человек. Почему-то перечисленных выше качеств, даже в сумме, недостаточно, чтобы о человеке написали в газете. Ну, что ж, есть и более веский повод. Колупаев - писатель, "переживший" более сотни своих публикаций, печатавшийся в Швеции, Венгрии, Чехословакии, Болгарии, Польше, США и Германии (и в ГДР, и в ФРГ, тогда еще разделенных). Кроме того в 1988 году Виктор Дмитриевич стал обладателем приза "Аэлита" Союза писателей РСФСР и журнала "Уральский следопыт" за лучшую книгу фантастики года. Таковой была признана его книга "Весна света". Так что повод есть, и я задаю Виктору Дмитриевичу несколько вопросов.

- Прежде всего, как вы дошли до жизни такой?

- Я даже не могу ответить, когда я начал писать. Зато могу сказать точно, когда впервые был опубликован мой рассказ: 6-го января 1966 года в газете "Молодой ленинец".

- Что за рассказ?

- Да, какая-то чепуха, я даже названия-то не помню.

- Вы всегда так самокритичны?

- Понимаешь, мне все-таки пятьдесят пять лет. Когда я впервые увидел свои рассказ в газете, я прыгал от радости. Помню и чувство, которое испытал, увидев свою фамилию в книге. Но с годами относишься к этим вещам все более хладнокровно. Более того, пока пишешь рассказ или повесть, получаешь несказанное удовольствие, а когда читаешь уже напечатанное - относишься как к чужому.

- То есть, вы не любите все то, что написали?

- Есть несколько вещей, близких мне до сих пор. Однажды я собрал их все вместе, и получилась та самая книга - "Весна света", за которую я получил "Аэлиту".

- А самое-самое любимое в этой книге?

- Есть там два рассказа: "Фильм на экране одного кинотеатра" и "Два взгляда". Вот они, наверное, самые мне близкие до сих пор.

- Трудно быть писателем?

- Смотря в каком смысле. Я еще в детстве усвоил, что заниматься чем-либо имеет смысл, только если это приносит тебе удовольствие и удовлетворение. И то и другое я получаю. А вот в материальном плане... Только восемь лет назад я решился оставить работу - верных инженерских 150 рублей. Гонорары хоть бывают и крупными, но имеют свойство рассасываться незаметно, да и случается эпизодически. А ушел я с работы только тогда, когда расходы мои, видимо благодаря возрасту, свелись к минимуму: я не автомобилист, машина мне не нужна, один костюм ношу помногу лет, мебель почти всю делаю своими руками... Основные мои затраты - книги, а уж на это-то мне вполне хватает заработанного литературным трудом.

- Виктор Дмитриевич, в Томске есть писатели и написавшие меньше, и за рубежом не публиковавшиеся, и на союзном уровне никогда не признававшиеся, однако имя их на слуху. Вы же - всегда в тени. Отчего это?

- Я очень не люблю известность и все что с этим связано. (Это точно, интервью-то это давать не хотел. Ю. Б.), Ненавижу суету. Я не собираю своих книг, а уж тем более - журналов или сборников, где напечатан один-два моих рассказа. Как один из самых жутких эпизодов своей жизни вспоминаю награждение "Аэлитой" в Свердловске. Выступил я нормально, принял приз, пережил овации, но потом... Больше сотни "фэнов", требующих автографы, дарственные надписи на обложке книги и т. п. И ведут себя как-то агрессивно, словно я обязан им чем-то... Я был просто раздавлен.

Вот она - "Аэлита" - стоит возле телевизора. Очень красивая вещь: из аметистового основания "вылетает" металлическая спираль- траектория полета звездолета, несущегося вокруг таинственной планеты-шара из дымчатого топаза.

- А все-таки, почему именно фантастика?

- Наконец-то, вопрос, на который я могу ответить не задумываясь: понятия не имею. Я не знаю, почему пишу именно фантастику, почему вообще пишу, откуда берутся сюжеты и т. п. Это потребность. Могу только сказать, что в детстве и в юности зачитывался Александром Грином и Рэем Бредбери. Может, это и повлияло.

- Ваши литературные пристрастия?

- Люблю латиноамериканцов - Маркеса, Картасара, Борхеса, люблю Германа Гессе и Фолкнера. Лет в сорок перечитал Гоголя и был поражен: совсем не то, что я читал в школе... Нельзя, наверное, иметь любимые книги на всю жизнь: мы меняемся, меняется и наше восприятие...

- А из фантастики?

- Очень люблю Стругацких. Еще - Вадим Шефнер и Михаил Ангаров [возможно, имелся ввиду М. Анчаров? - Ю.З.]. Правда, не все их считают фантастами, но я считаю.

- Ваши политические пристрастия?

- Я поддерживаю политику Ельцина, Верховного Совета РСФСР. На местном уровне - уважаю Сулакшина, Добжинского, Кобзева, Кравчука, короче, демократов. Но в последнее время, и своему великому огорчению, замечаю, что демократические начинания понемногу свертываются, и предчувствую реакцию. Это порождает очень тяжелые мысли и даже некоторое чувство вины: быть может и лично я не приложил достаточно сил, чтобы демократизация общества стала необратимой?

- А ваша борьба против строительства в Томске БВК?

- Да, это было горячее дело, но как только вопрос решился, я отошел от какой бы то ни было экологической и политической борьбы.

- Ну а к перспективе строительства атомной станции теплоснабжения АСТ-500 вы как относитесь?

- Я в этом вопросе дилетант и судить не берусь. Знаю только, что производство в нашей стране в два раза выше по энергоемкости, чем в разных странах. Думается - вот резерв для преодоления энергодефицита, а не строительство новых атомных станций.

- О чем я еще не спросил вас?

- У меня такое чувство, будто я весь разложен по полочкам. Осталось еще поинтересоваться, какими я пользуюсь одеколонами.

- Ну, и...?

- Я их терпеть не могу.

Беседовал Ю. БУРКИН.

В этом году в Томском книжном издательстве выйдет новая книга В. Колупаева "Волевое усилие". Вошли в нее четыре повести: "Волевое усилие", "Защита", "Дзяпики" и "Жилплощадь для фантаста".