Дебют... Дебют?

Есть такое явление – ложная память. Это когда человек переживает какой-то момент в своей жизни и вдруг возникает у него ощущение, что все это уже было прежде. Такое чувство появилось у нас при чтении рассказа Л. Кошевого «Игла Мэсона» (сборник «На суше и на море», издательство «Мысль», 1974). Поначалу не обратили внимания: может, скоро пройдет? Ан нет, ощущение не проходит и даже наоборот – усиливается. Напрягли память, и осеняет: ведь и впрямь было – в № 1–3 журнала «Юный техник» за 1961 год. Только название другое – «Цена миллисекунды», и автор другой – А. Колпаков.

В обоих произведениях действие начинается в некоем питейном заведении, где пропивают свои забубенные жизни герои-астронавты, жестоко эксплуатируемые акулами-монополистами. За одним из столиков сидят двое и беседуют. У Л. Кошевого это командир Черок и кибернетик Боноски, оба служат в концерне «Космик тревел», у А. Колпакова – командир Джек Хоу и инженер-кибернетик Кэмпбелл, служащие фирмы «Космик бизнес». И у Кошевого, и у Колпакова обоих славных парней мучают сомнения относительно предстоящего рейса и работы астронавигационных приборов. Системы слежения за Солнцем работают плоховато. А это опасно. Ибо если потеряешь из виду Солнце, то как вернешься назад? Впрочем, предоставим слово самим писателям:

Л. Кошевой

«– Есть зацепка, – словно читая его мысли, заметил Боноски, – Электронная схема Иглы просчитывает координаты на миллисекунду медленнее, чем нужно. Я проверял.

– Ты не ошибаешься?

– Цезиевый хронометр на ошибается в отлична от людей».

А. Колпаков

«– Я бы отложил полет, – сказал Хоу. – При последней проверке мне показалось, что одна из электронных цепей, обслуживающих следящий телескоп, просчитывает свою функцию недостаточно быстро...

Последние слова Хоу встревожили Кэмпбелла.

– Может быть, тебя просто показалось? – заметил он.

– Не думаю. Цезиевые часы не ошибаются. Они ясно отметили замедление скорости отсчета на одну миллисекунду».

Встревоженный командир решает обо всем доложить начальству и уходит. К оставшемуся в одиночества кибернетику подходит некто с ускользающим взглядом (взгляд ускользает в обоих произведениях) и представляется.

«– Я работаю у Сэндиджа, надеюсь, слышали о нем?

...Сэндидж был главой могущественной корпорация, конкурентом Дэвиса».

«– Будем говорить начистоту. Я работаю физиком у Сэндиджа. Слышал о нем?

Сандидж – глава второго по могуществу посла «Космик бизнес» концерна... концерны веля многолетнюю ожесточенную войну за монополию в космосе».

«– За код нейтрино-маршрута Сэндидж заплатят полтораста тысяч монет, – выпалил незнакомец.

Изумленный Боноски сделал шаг назад».

«– Сэндидж умеет хорошо платить за услуги. Миллион долларов наличными и пакет акций концерна за тайну нейтрино-маршрута, – неожиданно предложил «физик».

Изумленный Кэмпбелл машинально выпад полный стакан рому».

Кибернетик прикидывается человеком наивным я ничего не понимающим, ему разъясняют:

«– Так вот, нейтрино-маршрут – это путь, по которому двинется ваш МПЗ–17. И Сэндидж хотел бы знать, что это за планета, как она называется, ее координаты. Именно оттуда три года назад «Космик тревел» якобы притащил нейтрино-материю».

«– Нейтрино-маршрут – это дорога, по которой пойдет через неделю ваш МПЗ... Сэндидж дорого дал бы, чтобы узнать, куда вы летите и где находится та планета, с которой «Космик бизнес» привез первую партию нейтрино-материи».

Хорошей, черт побери, штукой оказывается эта самая нейтрино-материя:

«Один фунт этой материя дает столько же энергии, сколько все атомные реакторы страны за год».

«При распада в определенных условиях один килограмм этой материи выделяет столько же энергии, сколько ее вырабатывают все электростанции Штатов в течение полугода!»

Кибернетик потрясен, однако все еще пытается сопротивляться, но ему сулят огромную взятку.

Жадность победила. Получив согласие, человек Сэндиджа уходит. Кибернетик же, терзаемый угрызениями совести, бредет в космопорт. Там он встречает командира, возвращающегося от хозяина.

«– Ну, говорил с боссом? – спросил кибернетик.

Черок вяло махнул рукой.

– Даже и слушать не стал. «Твоей работой я доволен, Черок, но все же ты болван. Плетешь ерунду о какой-то миллисекунде».

«– Ну, что сказал босс? – спросил он астронавта.

– Дело дрянь, – ответил Джек. – Босс не стал даже слушать меня, когда узнал, что для проверки электронных цепей потребуется полгода. «Хоть я и знаю тебя давно, ты все же болван, Джек, – сказал он мне. – Плетешь чушь о какой-то миллисекунде».

Кибернетик делает свое черное дело во время полета. Экипаж хочет лишить жизни предателя, но заступничество командира и девушки Индолы (Анабелла у Колпакова) спасает его.

У А. Колпакова мезолетчики, залетев на нейтрино-планету и заправившись нейтрино-материей, улетают искать планету, пригодную для жизни. Найдя таковую, они решают там поселиться, на чем повесть и заканчивается.

Ну что ж, тринадцать лет тому назад такая бесхитростная концовка была вполне допустима. Однако нынешнему читателю подавай что-нибудь поновей... И Л. Кошевой подает. Герои его под руководством Индолы возвращаются на Землю. Да вот незадача – возвращались-то они через надпространство и вынырнули из него хоть и у Земли, но в глубоком прошлом – где-то за несколько тысячелетий до нашей эры. Быстро, впрочем, с этим смирились, решили тут и поселиться. Таков конец рассказа.

В справке об авторе сказано, что Л. Кошевой а жанре научной фантастики выступает впервые. Мы не поздравляем его с таким дебютом.

Е. Дрозд, Б. Зеленский